Свят ойкнул и затих.
— А теперь всё с самого начала и без истерик, — велел Борисевич. — Во-первых, кто такая "она"? Во-вторых, что за месть она придумала?
— Это одна женщина, она дала мне эту штуковину и сказала, чтобы я заявился к Веньке в кабинет и штуковину эту незаметно сунул куда-нибудь за батарею. Она будет Веньку слушать, узнает про него какой-нибудь секрет, а потом мы сможем ему отомстить.
— Шантажировать собрались? — Вадим усмехнулся.
— Нет! — перепугался любитель секретов. — За это ведь можно в тюрьму!
При слове "тюрьма" его личико скукожилось и начало приобретать серовато-мертвенный оттенок.
— Так кто эта женщина?
Мертвенный оттенок усилился, Свят замотал головой и замычал, будто разом проглотил язык.
Я вам, кажется, подскажу, — вклинился Казик. — Я так думаю, что это Клавдия Ольховникова.
— Откуда вы знаете?! — "выплюнул язык" Анциферов, при этом совершенно явственно испытав облегчение.
"Откуда вы знаете?" — готов был повторить изумленный Борисевич, но, разумеется, промолчал. Клавдия Ольховникова в его списке "первых лиц" совершенно не значилась.
— Имел приятность общаться с этой дамой.
— Приятность?! — поразился Свят, и Вадим понял, что парикмахер отнюдь не горит дружеской любовью к портнихе.
— Отдубасить Феклистова тоже она велела? — спросил Борисевич.
— Да, — с готовностью закивал Анциферов. — Вчера днем с этой штуковиной что-то случилось, она перестала работать, и Клавка-мерзавка. — Свят вдруг хихикнул. — Её так Венька называет, велела мальчишек каких-нибудь нанять, чтобы они того… А у меня под окнами в сквере постоянно мальчишки одни и те же болтаются, вот я и… Клавка-мерзавка сказала, что Веньке физиономию попортят, по башке надают, и ему мало не покажется.
— И это всё, что вам известно?
— Всё-всё! — Лапки опять заметались, на сей раз изображая крест.
— Значит, так, — сказал Вадим. — Мы вас пока трогать не станем, но если вы хоть слово Ольховниковой шепнёте без нашего разрешения…
— Нет-нет! — Анциферов готов был, кажется, не просто перекреститься, но и поклоны начать бить.
На подъезде к офису Ольховниковой Казик сказал:
— Вадим Юрьевич, я сомневаюсь, что Клавдия Григорьевна имеет отношение к похищению Карины.
— Почему?
— Знаете, она производит впечатление умной женщины. И она совсем не производит впечатление женщины, которая будет связываться — даже не посвящая ни в какие тонкости! — с таким м-м-м… жалким типчиком, как Святослав. Она нашла бы себе кого-нибудь поприличнее.
— Допустим. Но она подслушала всё, что произошло с Кариной, и действительно нашла себе кого-то поприличнее. Того, кто позвонил на телевидение и всё растрепал журналисту. На кого мы должны были бы по идее обрушиться? На Еланцеву с Феклистовым. А уж парикмахер с его мордобоем — это в довесок.
— Я опять-таки сомневаюсь, — издал вздох Казик. — Когда мы с Софочкой пришли первый раз в салон, а потом там появился Ряшенцев, нас принимали в другой примерочной, не в кабинете Вениамина. В кабинете что-то делали с кондиционером. А затем я общался с Маргаритой Викторовной и сотрудниками салона в её кабинете. И если я ничего не путаю, ваши люди тоже проводили свое расследование отнюдь не у Феклистова, а где-то в других помещениях. А потом они просто обшарили примерочную и довольно быстро нашли "жучок". И я не думаю, будто они уж так активно обсуждали всё, что произошло с Кариной, ведь они же подозревали, что их разговоры могут прослушиваться.
— Это предположения, — покачал головой Борисевич.
— Конечно, конечно, — поспешно согласился Аркадий Михайлович. — Но у меня есть ещё кое-какие соображения… Впрочем, мы ведь с вами всё равно должны пообщаться с Клавдией Евгеньевной. Мне интересно, насколько я догадлив.
Ольховникова встретила незваных посетителей без особого радушия, однако же и без явного раздражения. Скользнула удивленным взором по Казику, оценивающе смерила наметанным взглядом Борисевича, но, вероятно, решила, что это не её мужской "формат", и произнесла с подчеркнутой деловитостью:
— Вы не условились со мной заранее о визите, а потому я могу уделить вам совсем немного времени.
— Это будет зависеть исключительно от вас, — любезно сообщил Аркадий Михайлович.
— Тогда приступим. — Клавдия величественно выпрямилась в кресле и сложила на груди руки.
— Мы только что общались со Святославом Анциферовым. Вам ведь знаком этот человек?
— Его многие знают. И я в том числе.
Лицо Ольховниковой было спокойно и холодно.
— Он нам всё рассказал. Про прослушивающее устройство, про нападение на Феклистова, про якобы затеянную вами месть… В общем, ничего не утаил. Про вас.