— Ни в чем. — В голосе Кэндис появилось фальшивое спокойствие. — Я ни в чем тебя не обвиняю. Я просто хочу знать, почему Хелен сказала, что больше не хочет, чтобы папа целовал ее? Что произошло, когда ты целовал ее в последний раз?
— Что произошло? Ну, я поцеловал ее на ночь. Так же, как и ты всегда целуешь. А она сказала, что мои щеки колются. Вот что, черт возьми, произошло.
— Это все?
— Господи, Кэндис.
Кэндис снова оживилась:
— Джоэл сказал, что вы были вместе в палатке долгое время. Ты раздел ее и положил в постель. Честно говоря, Ломакс, это совсем не обязательно. Хелен уже шесть лет, она и сама способна раздеться.
Ломакс не мог вымолвить ни слова. Хелен и Джоэл подверглись допросу, и предметом допроса был он, их любимый отец. Он представил себе жалобные крики Хелен и заикающегося Джоэла.
— Я хочу спросить, — слабым голосом добавила Кэндис, — зачем ты раздевал ее?
— Она попросила меня.
— И что ты… сделал, что ты на самом деле сделал?
— Я снял с нее одежду, подал футболку, она залезла в спальный мешок, я поцеловал ее на ночь, а затем отправился к Джоэлу…
— Кто спал рядом с Хелен?
— Мы оба. С двух сторон.
— И… это все?
— Я не уверен, — сказал Ломакс, сердце его выскакивало из груди, — что способен продолжать этот разговор.
— Ломакс, я ни в чем тебя не обвиняю. Просто хочу выяснить, что случилось.
— Вот ты и выяснила.
Последовало долгое молчание.
— Прости, — наконец вымолвила Кэндис.
Ломакс медленно проговорил:
— Не знаю, смогу ли я простить тебя. Я подумаю об этом.
Он повесил трубку и лег в постель. Телефон зазвонил вновь. Он не снимал трубку. Однако телефон не умолкал, и Ломаксу пришлось встать с постели.
— Ломакс, выслушай меня…
— Нет.
— Я вообразила черт знает что. Да, черт знает что. Но я должна была понять, почему Хелен не хочет, чтобы отец поцеловал ее…
— Иди ты к черту!
Ломакс повесил трубку.
Он лежал и вспоминал ту ночь в горах с Хелен — все, что он сказал, подумал и почувствовал. Удивительно, но когда он меньше всего ожидал этого, в его мысли вернулся Льюис Фокс. Весь день он пытался найти Льюиса, и вот он пришел, непрошеный и незваный.
Ломакс уснул, не раздеваясь, поперек кровати. На следующее утро он встал с ясной головой. Энергично принял душ. Бриться не стал. Не стал надевать одежду, предназначенную для «Сэш Смит». Джинсы показались ему старыми друзьями.
Он позвонил Джулии.
— Как ты?
— Нормально. Вчера я не смотрела телевизор. — Голос ее был спокоен. — Я осталась в обсерватории — работаю для комитета по затмению.
— Что за комитет?
— Он еще не существует. Я как раз организую первое совещание и печатаю речь Добермену. Вокруг этого комитета такая суета.
— Надеюсь, никто в обсерватории не пристает к тебе с расспросами?
— Нет. Все очень добры ко мне. Они думают, что все это ужасная ошибка. Да так оно и есть.
Когда Ломакс собрался уходить, раздался телефонный звонок. Курт.
— Еще спите, Ломакс?
— Нет.
Курт звонил из какого-то шумного помещения. Он близко подносил трубку к губам.
— Напечатайте то, что мы вчера узнали о Хегарти и Элис, и отдайте Френсис. Сможете?
— Но я же не делал никаких заметок. Это вы что-то писали.
— Напечатайте то, что вспомните, особенно про брюнетку. Марджори уже начала искать ее. И никогда больше не ходите опрашивать свидетелей без блокнота.
— Где вы?
— В аэропорту. Лечу в Цюрих. Цюрих, Швейцария.
— Судя по вашему голосу, Курт, отдых вам просто необходим.
— Да пошел ты, Ломакс… Я пытаюсь проследить за четырьмястами пятьюдесятью тысячами на банковском счете. У меня нет времени рассказывать Френсис о том, что случилось вчера. Так что придется написать отчет за меня — так, как я показывал. Хорошо?
— Хорошо.
Однако, положив трубку, Ломакс не засел за отчет. Вместо этого он направился к университетскому городку.
ГЛАВА 16
По контракту с обсерваторией Ломакс должен был время от времени читать лекции в университете. Иногда это были лекции по физике продвинутым студентам — не более пятнадцати человек в группе. Иногда лекции по космологии в аудитории, насчитывающей сотни слушателей разных специальностей.
Университет славился высокими академическими стандартами. Студентам приходилось трудиться не на шутку. Университетский городок был известен своими редкими растениями. Биологический и ботанический факультеты процветали — именно они развели растительность, пожертвованную давними благотворителями. Год за годом деканы вкладывали деньги в ботаническую коллекцию, пестуя и расширяя ее. Поэтому деревья, кустарники и прочие растения студенческого городка славились по всему миру. У Ломакса были приятели среди профессоров университета — люди, имеющие влияние на формирование университетской политики. Они заседали в различных комитетах. Приятели Ломакса утверждали, что вопросы содержания ботанической коллекции являлись самыми горячо обсуждаемыми в университете темами.