— Вы друг Льюиса, полицейский, человек из «Сэш Смит» или кто-нибудь еще? — поинтересовалась она.
— Я из «Сэш Смит». Я хотел бы поговорить о Гейл.
— Вот оно что, — безразлично ответила Вики. — Двое полицейских приходили после смерти Гейл, затем несколько репортеров, но никто из них назад не возвращался.
Что ж, нетрудно догадаться почему.
Вики попыталась рассказать, как найти ее дом. Она не могла вспомнить номер.
— Тридцать девять, тридцать. Нет, тридцать, тридцать пять. Нет, вроде бы там в номере была восьмерка…
Ломаксу показалось, что миссис Фокс хочет специально запутать его, чтобы избежать визита. Он закончил разговор, записав несколько адресов и уверив миссис Фокс, что непременно найдет дорогу. Солнце внезапно, словно переломившийся посох, исчезло за домом, и Ломаксу захотелось выйти на улицу. Он пообещал Вики, что скоро будет.
Он приготовил еду — поздний завтрак или ранний ленч — и через заднюю дверь вышел на веранду. Ломакс не надел обуви. Босые пятки при соприкосновении с теплым деревом издавали приятный шлепающий звук, солнце грело ноги, все еще снежно-белые после зимы. Ломакс ел жадно, прямо со сковородки, глядя на заросший покатый склон. Земля была неухоженная — такая же, какой они с Кэндис когда-то обнаружили ее, такая, какой была, когда на этом месте стояло ранчо. Здесь дети разбивали лагерь. Кое-где среди деревьев и кустов еще валялись их яркие игрушки. Рядом с верандой с самого высокого дерева свисала веревка. Земля под ней была вытоптана. Несколько лет назад Джоэл забрался на дерево и упал. Когда Ломакс бегом нес его к машине, мальчик ревел. Кэндис с побелевшим лицом везла их в больницу, гудя и проклиная прочих водителей. Доктор зашил рану на голове Джоэла и сказал, что все обойдется.
Ломакс бесшумно прокрался к краю веранды и нагнулся вниз, облокотившись о деревянные перила. Солнце светило все жарче, и он снял рубашку. Веранда никогда не подводила его, потому что Ломакс строил ее сам — в некоторых местах она была сделана хорошо, в других — просто великолепно. Веранда выступала над склоном холма, обнимая парочку деревьев, росших рядом с домом. Он строил веранду вокруг них, а поскольку деревья продолжали расти, то со временем стали почти такими же высокими, как и сам дом. Через несколько лет деревья затенят веранду. Белки уже давно облюбовали их. Ломакс вспомнил все те воскресенья, когда он рубил для веранды дерево, шлифовал, обрабатывал и покрывал его лаком. Вспомнил мастерскую, где все инструменты висели на стене под одним и тем же углом, и даже грязные тряпки лежали в мешке, на котором было написано «Грязные тряпки». Чья это была мастерская? Точно, не его — его отличалась страшным беспорядком.
Залаяла собака. На мгновение Ломакс подумал, что это его пес. Депьюти и Джоэлу запрещалось подходить к веранде — перила Ломакс приделывал в последнюю очередь, и Кэндис боялась, что Джоэл может свалиться вниз. Иногда Джоэл и пес наблюдали в окно, как Кэндис подает Ломаксу холодное пиво, или сидели внизу, а пес стучал хвостом по земле.
Он вспомнил Гейл. Это имя было вырезано на опрятном рабочем столе. Гейл нравилось работать в мастерской вместе со сторожем. Сторожа звали мистер Вейнхарт, и он тоже был мертв.
Внезапно появился пес. Он с лаем проскочил сквозь кусты и снова исчез из виду. Обходя дом, Ломакс услышал голоса. Кэндис и дети выбирались из машины, а пес путался у них в ногах. Процесс сопровождался визгом, хлопаньем и лаем. В первое мгновение при виде их сердце Ломакса подпрыгнуло от радости. Затем он все вспомнил.
— Привет! — бодро поздоровалась Кэндис, словно ничего не случилось.
Хелен подбежала к отцу и вцепилась ему в ноги. Ломакс наклонился, чтобы поднять ее, но снова все вспомнил и отпрянул.
— Подними меня, подними меня! — кричала Хелен.
Воздух вокруг всех троих был пропитан беспокойством и возбуждением. Это заставляло собаку лаять. Ломакс поднял Хелен, и она обняла его за шею.
— Не царапайся, — взвизгнула она, когда он поцеловал ее.
— Привет, пап, — спокойно поздоровался Джоэл.
— Мы решили нагрянуть неожиданно, — сказала Кэндис.
Она вошла в дом. Ломакс спросил себя: сохранила ли она ключ? Кэндис приехала впервые за долгое время.
— Остатки картин еще висят, — доложила она.
Хелен объяснила, что мама забрала ее из школы. Кэндис сказала учителю, что они должны навестить отца.
— Зачем? Я же не болен, — сказал Ломакс.
— Я просто решила привезти детей.
— Я собирался уходить.
— Ну, для кофе-то у тебя найдется время.