Джон Ширли
Полное Затмение
MORE FАНТАСТИКИ
Трилогия «Песнь под названием Юность»
Книга 1
John Shirley - Eclipse
© John Shirley, 1985-2012
© Е. Клеветников, перевод на русский язык, 2014
© А. Хромов, иллюстрации, 2014
© А. Драгунов, иллюстрации на обложку, 2014
© Издание на русском языке, оформление. Издательство «Фаворит»
mamonbook@mail.ru
Посвящаю своим сыновьям, Байрону, Перри и Джулиану, в надежде, что мир, описанный в этой книге — не тот, для которого они вырастут.
ВАЖНО
Это не роман о мире после нового Холокоста. Это и не роман о ядерной войне. Вполне возможно, что это роман о мире, каким он был до нового Холокоста.
Введение
Вступление от Ричарда Кадри:
Существует старая пословица, что научная фантастика показывает во всех деталях настоящее, а вовсе не будущее. И это почти стопроцентная правда. Впрочем, иногда фантастика может чуток приоткрыть завесу тайны будущего и взглянуть на неё одним глазком. Вспомните 1984 и то, как там описывалось будущее, где абсолютно за всеми пристально следят. Или описание генной инженерии в Дивном новом мире. Звёздный путь практически изобрёл современные смартфоны. Чёрт, да что в романе Герберта Уэллса Освобождённый мир, что в комиксах про Супермена описывались атомные бомбы. Трилогия Джона Ширли Песнь под названием Юность — Полное затмение, Затмение: Полутень и Затмение: Корона — пример работы в жанре НФ, автор которой, сам того не зная, нарисовал образ будущего баллончиком для граффити на стенах пещеры. Мы живём в странное время нашей истории. «Интересные времена» как назвали бы китайцы своим очаровательно-ругательным выражением. Мы жаждем силы, чтобы зажечь экраны наших телевизоров, мы жаждем лекарств во имя спасения наших разлагающихся задниц. Мы жалуемся на арабскую нефть и при этом яростно протестуем против крупномасштабных проектов по поиску ресурсов альтернативной энергии. Мы хотим, чтобы правительство не совало нос в наши жизни, и при этом мы хотим запретить гей-браки и порно и сделать так, чтобы этот Гарри-Поттер-любитель-магии не склонил наших детишек на сторону дьявола через книжки в школьной библиотеке. Нам хочется уверенности и безопасности любой ценой, и при этом мы жрём змеиное масло как ни в себя на любом фудкорте с привлекательной вывеской.
Джон Ширли смотрел за горизонт, где страх и ненависть после событий одиннадцатого сентября достигли идиотских масштабов, где конституция, женевская конвенция и само правительство стали не более чем формальностями, где наёмники в аренду охраняют нас, пока у нас есть деньги, и где наша отчаянная нужда в сильном лидере заставляет фашистский сэндвич с дерьмом выглядеть всё аппетитнее с каждым днём.
И то же самое он проворачивал двадцать лет назад.
Трилогия Песнь под названием Юность — это история, в которой мы все увязли по колено. Она словно рок-н-ролл рушит стены и разламывает мебель во время экшена, и она же заставляет тебя призадуматься, когда действо замедляется достаточно для того, чтобы начать прислушиваться к словам. То, что ты живёшь в тупые времена не значит, что ты сам обязан быть таким же тупым. И, может быть, искусно вложив достаточно безбашенной энергии и смелости, ты сможешь изменить вещи вокруг себя и сделать мир чуть менее тупым. Чуть менее опасным. Чуть менее самоубийственным. Чёрт, да ведь именно в этом суть жизни и именно в этом суть Песни под названием Юность.
— Ноябрь 2011 года
Я, в отличие от других критиков, отношу Джона Ширли не к киберпанкам, а к их литературным предшественникам — хотя бы потому, что он начинал гораздо ранее любого из рассматриваемых здесь писателей. Можно даже сказать, что он сыграл для них роль Иоанна Крестителя.
— Майкл Суэнвик, «Постмодернизм в фантастике: руководство пользователя»
Я впервые повстречал его в 1977 году. Тогда на нём был утыканный иглами собачий ошейник, и безумных романов его никто толком не вкуривал. Ничего подобного тогда ещё не существовало. Не за что зацепиться: никаких вам штампиков типа «киберпанк» и всякое такое. Но выйди эти романы в свет только сейчас, со всех сторон раздалось бы: О-о, гляньте-ка сюда! Это круче киберпанка!
— Уильям Гибсон
Биографическая заметка Брюса Стерлинга о Джоне Ширли:
Я знал этого парня, Джона Ширли, ещё когда он был первым и единственным в мире панком от мира научной фантастики.
В те дни Уильям Гибсон был помощником преподавателя на полставки. Он коротал юность в своём витиеватом медитативном стиле, где-то в канадских магазинах толкающих травку. Я был сыном инженера, жил в задымлённом нефтедобывающем городишке. Три года, проведённых в Индии, совершенно вскружили мне голову. Я зависал с межгалактическими длинноволосыми парнями в ковбойских шляпах в самом сердце Техаса. Руди Рукер тщетно прикидывался самым обычным профессором математики где-то в окрестностях Нью-Йорка. Льюис Шайнер жил в Далласе и был без памяти влюблён в прожжённую детективную литературу.
Но Джон Ширли замаячил на горизонте как комета с пророчеством на борту. Все мы повернули голову в его сторону. И как оказалось, не зря.
Многие из писателей-фантастов, которых позже начали называть «киберпанками», и тогда, и сейчас в душе всего лишь милые белые парни из средних слоёв общества. Они высказывали довольно странные идеи, но в личной жизни они одевались и вели себя как профессоры промышленного образца. Джон Ширли же был настоящим засранцем, скалящимся ярким подонком.
Несколько людей новой волны всё ещё искренне писали истории с протагонистами-хиппарями. Люди в историях Джона Ширли не хиппи. Они не из прогрессивных. У них нет добрых намерений. Люди в историях Джона Ширли — те ещё проходимцы. У них нет тормозов. Да они даже не знают, что это такое.
Прочие люди писали экспериментальные истории, нумеруя каждый параграф, но Джон Ширли писал истории, которые были чрезвычайно раздолбаны в плане подачи, из-за чего ты физически чувствовал сквозь страницы, как у писателя судорожно тряслись руки, пока он набирал этот текст. Некоторые более смелые писатели-фантасты того времени прощупывали границы жанра. Для Джона Ширли границы жанра были не более чем мутной дымкой где-то в зеркале заднего вида.
Научная фантастика — это жанр от и для ярких личностей, которые чувствуют себя уставшими от буржуазного общества, для тех, кто чувствует себя за рамками социума, и при этом чувствует в себе тягу к творчеству. Милые ребята, в общем. Вы к ним привыкли. Этим насекомоядным фрикам из Менсы всегда есть что вам предложить. Они любят отпускать шутейки о нейтрино, прихлёбывая имбирный эль у себя в квартирах. Джон Ширли таким не был. Джон Ширли в свои ранние годы был костью, застрявшей в горле человеческих особей.
Я ощущаю глубоко внутри себя общие с Джоном Ширли черты. Мы одного возраста, и мы испытали один и тот же судьбоносный опыт, характерный для нашего поколения. Харлан Эллисон был моим наставником, и он был достаточно добр, чтобы оплатить и опубликовать мой первый роман. Харланн Эллисон был до глубины души взбешён Джоном Ширли и однажды публично вызвал его на дуэль. Однажды, из-за плохой дискуссии я злобно встал и покинул выступление на съезде писателей-фантастов. Джону Ширли нравилось переворачивать столы на таких съездах и залезать с диким воем в колотый лёд, где фанаты прятали пиво. Я слушал много панк-музыки. Джон Шири сочинял, записывал и исполнял эту самую панк-музыку.
Я считаю наркотики занятным социальным и техномедицинским явлением. У Джона Ширли было серьёзное пристрастие к ним. Я женился и завёл ребёнка. Джон Ширли женился раза четыре или пять, и у него трое детей от двух разных женщин. Я написал дюжину книг. Джон Ширли написал книг больше, чем я возьмусь посчитать, и многие из них он писал под псевдонимами. Я однажды написал книгу в соавторстве с Уильямом Гибсоном. Джон Ширли был тем парнем, который убедил Уильяма Гибсона в том, что писать фантастику — отличная идея.