Б. Основанием к положению именно той резолюции, коею мною завершено дело, а не иной, с одной стороны, было усмотренное мною лично при обозрении епархии затруднительное положение протоиерея Братановского, перемещенного из города в село, лишенного должностей настоятеля и благочинного, при пятерых детях, а с другой стороны, были следующие обстоятельства, обнаруживаемые делом:
1) Священники моздокской Успенской церкви Варфоломей Синанов и Иоанн Шатиров заметили, что ктитор той церкви Никита Кличев (ныне умерший) не показывает по книгам тех поступающих во вторичную продажу свечей, которые оставались на подсвечниках незажженными по недостатку мест, а потому требовали, чтоб он таковые свечи, прежде продажи их, приводил в известность.
Но Кличев такого настояния священников не исполнил, почему священники Синанов и Шатиров, а также и меньший причт не стали подписывать статьи в приходно — расходных книгах за март месяц 1856 года и о причине неподписа объяснили благочинному протоиерею Братановскому рапортом от 14 апреля того же года за № 3 (рапорт значится в деле на листе 8).
Благочинный Братановский не только не устранил указанного беспорядка, клонившегося к явному злоупотреблению интересом церковным, но, представляя епархиальному начальству объяснения причта и ктитора при рапорте от 21 апреля за № 106 (рапорт на листе 6), доносил о действиях священника Синанова и других членов причта как о нарушениях порядка.
2) За апрель месяц того же года священно— и церковнослужители опять отказались от подписа статей, заметивши за ктитором Кличевым неправильные действия при продаже огарков: ибо вместо одного пуда и десяти фунтов огарков, собранных в марте месяце, Кличев показал при продаже только тридцать три фунта, включительно с огарками за февраль месяц.
О сем они объяснили протоиерею Братановскому рапортами от июня 1–го дня за № 16 и от 17–го дня за № 19 (рапорты на листах 21 и 24). Протоиерей Братановский, отобравши от ктитора Кличева объяснение, представил оное вместе с рапортами священно — и церковнослужителей преосвященному Иоанникию при рапорте своем от 21 июня за № 158 (рапорт на листе 19), в котором, оправдывая действия ктитора Кличева, о священно — и церковнослужителях отозвался так: „Я из действий священно — и церковнослужителей усматриваю, что они о том только и думают, чтобы производить беспорядки“.
3) За май и июнь месяцы священно — и церковнослужители также отказались от подписа приходно — расходных книг и в рапорте своем июня 10–го дня за № 29 (рапорт на листе 28) благочинному протоиерею Братановскому объяснили, „что они за означенные месяцы не утверждают подписью статей, потому что ктитор Кличев за май месяц представил откладных свечей только один фунт, тогда как они сами были очевидцами того, что количество подобных свечей 7–го, 8–го и 9–го чисел мая, при постоянно отправляемых ими молебнах, было весьма много — не фунт, но пуд и, быть может, еще более, хотя они не взвесили оных в то же время за недостатком времени.
Это показание свое они подтверждают еще следующим обстоятельством: 3–го числа июня месяца после Божественной литургии они видели в одном из ящиков, где собираются огарки, множество свечей, при посторонних свидетелях, как то, при осетине Стефане Сахугове, казаке Луковской станицы Маркине и осетине Сергии Стефанове. Оказалось таковых за одну обедню 210 пяташных, тридцатигривенных на ассигнации, и две десятикопеечных серебром, что составляет более трех фунтов“.
Протоиерей Братановский, служа при той же церкви и непосредственно распоряжаясь действиями ктитора, не мог не видеть того беспорядка, на который неоднократно и так настойчиво указывали священно — и церковнослужители, но он, представляя преосвященнейшему Иоанникию рапорт священно — и церковнослужителей и вместе объяснение ктитора Кличева, в рапорте своем от 15 июля за № 217 донес, что священник Синанов, а с ним и другие члены причта действуют против ктитора Кличева, якобы единственно по нерасположению к нему, и что таковые беспорядки тогда только прекратятся, когда ктитор Кличев заменен будет другим, вновь избранным ктитором.