Августа 5–го состоялось увольнение с назначением пенсии по тысяче рублей в год, впоследствии она по высочайшему повелению увеличена прибавкою пятисот рублей в год.
19 сентября 1861 года государь император посетил Кавказ, но в Ставрополе не был, а, осматривая вновь покоренные земли за Кубанью, спрашивал у графа Евдокимова (главная квартира которого была в Ставрополе) о преосвященном и через него прислал ему орденские знаки Св. Анны 1–ой степени, которые уже не застали владыку в Ставрополе, а отправлены были ему по почте на новое место жительства.
При отъезде из Ставрополя, также как и прежде из С. — Петербурга, у преосвященного не имелось собственных денежных средств. Он должен был опять прибегнуть к посторонней помощи, чтобы рассчитаться с некоторыми долгами и покрыть путевые издержки. На пути следования через Москву он остановился у старого знакомца своего преосвященного Леонида, епископа Димитровского, викария Московского.[236] При представлении своем митрополиту Московскому он докладывал ему свои замечания о грустном и несоответственном цели воспитании юношества, приготовляющегося к служению Церкви, и о гибельном вторжении в среду воспитателей, а потому и воспитываемых, идей самых враждебных, противоположных духу христианства в его церковно — православном учении.
Владыка Московский высокопреосвященный Филарет сознавал истинность этого явления, свидетельствованного множеством фактов, и вместе оправдывал свое невмешательство в дело духовно — учебное старостию своею и своим отдалением от центра духовно — административного.
На другой день после свидания с высокопреосвященным, епископ Игнатий подвергся нервному удару в правую ногу (ichias), что заставило его отнестись к медицинской помощи и продлило пребывание его в Москве на целых две недели. Хотя множество поставленных пиявок ослабили действие удара, но с того времени преосвященный постоянно чувствовал слабость и болезненность в этой ноге.
Для полноты очертания плодов деятельности епископа Игнатия на Кавказской кафедре здесь уместно будет сказать, что множество следственных дел, тянувшихся производством часто по предлогам не только неуважительным, но даже и умышленно недобрым, множество неудовольствий между прихожанами и духовенством и еще большее число дел, возникавших от враждебных столкновений уездных гражданских властей с духовными — или были прекращены примирением враждовавших сторон, или разобраны и решены окончательно. Из множества их ко времени выбытия епископа на покой осталось сравнительно ничтожное число неоконченных, так что вообще, можно сказать, все отрасли епархиального управления оживились самою энергично — благотворною деятельностию.
Занятия по управлению епархиею не изменяли его обычного келейного дела, его главного иноческого подвига в постоянном самонаблюдении. Он продолжал внимательно изучать жизнию монашество как науку жизни, ведущую к христианскому совершенству. Здесь кроме устно сказанных им поучений, преимущественно из опытов аскетического подвига, он написал всю книгу, озаглавленную им: «Приношение современному монашеству», составившую 4–ый том его творений, изданную в 1867 году.[237] В ней преподает он современному монашеству советы жизни иноческой в правилах наружного поведения и во внутренней душевной деятельности, применительно к тем многоразличным служениям, какие возлагаются на монашествующих в наше время.
Здесь же составил он слова: «О различных состояниях естества человеческого по отношению к добру и злу»,[238] «О чувственном и духовном видении духов»[239] и «О спасении и христианском совершенстве».[240] Слово о видении духов составлено преосвященным на основании учений святых отцов Вселенской и Восточной Церкви, подтвержденных и уясненных его собственными опытами. В опыты эти он введен был перстом Промысла Божия и, изведывая их в течение большей половины своей духовной жизни, изображал их в своих книгах, рассматривая и описывая их как с духовной, так и физической стороны.
Здесь же в Ставрополе по поводу нового догмата, введенного Римскою Церковию в учение о рождестве Божией Матери, по просьбе местных благочестивых православных христиан,[241] им изложено: «Учение Православной Церкви о Божией Матери»[242], помещенное в конце «Аскетической проповеди», составляющей 3–ий том сочинений епископа Игнатия издания 1867 года.
236
Преосвященный Леонид (Л. В. Краснопевков, 1817–1876) — епископ Дмитровский, архиепископ Ярославский. Познакомился в 1836 г. в Троице — Сергиевой пустыни с архимандритом Игнатием, который наставил его на иноческий путь. Скончался при объезде своей епархии в Николо — Бабаевском монастыре, накануне отслужив панихиду на могиле своего духовного наставника. Опубликованы 8 писем к нему свт. Игнатия за 1859–1867 гг. (Собрание писем. 1995. С. 56–66).
237
Т. 4. Приношение современному монашеству, заключающее в себе правила наружного поведения для новоначальных иноков и советы относительно душевного иноческого делания/Предисл. и примеч. авт. Спб., 1867.
238
Слово о различных состояниях естества человеческого по отношению к добру и злу//Игнатий (Брянчанинов). Т. 2. Аскетические опыты. М., 1993. С. 362–412.
239
Слово о чувственном и духовном видении духов//Игнатий (Брянчанинов). Т. 3/4. Слово о смерти. Аскетическая проповедь. М., 1993. С. 3–67 1–й паг.
240
Слово о спасении и христианском совершенстве//Игнатий (Брянчанинов). Т. 2. Аскетические опыты. М., 1993. С. 328–361.
241
Главным образом, Григория Ивановича Филипсона, командовавшего тогда войсками Правого крыла Кавказской линии.
242
Изложение учения Православной Церкви о Божией Матери// Игнатий (Брянчанинов). Т./. Слово о смерти. Аскетическая проповедь. М., 1993. С. 398–437 2–й паг.