– Подойди к Лорелии и пригласи ее к нам, – велел профессор Филандер своему помощнику на следующий день. – Ты молодой, и это будет выглядеть естественно.
– Вы ведь сначала проверите, профессор, не правда ли? – переживал Мэтт. – А вдруг вы ошибаетесь, тогда это будет убийство.
– Я почти убежден в ее природе, но, разумеется, мы сперва должны удостовериться.
Лаура сидела в саду и листала блокнот с записями из экспедиции. Как неуютно ей среди людей! Девушка поневоле переняла кошачьи повадки и нелюдимость Эдгара. Лаура запомнила его предостережение относительно их уязвимости на открытом свету и пряталась в тени кружевной листвы. На ее лице играли блики солнечных зайчиков, и на первый взгляд Лаура казалась обычной девушкой, задумчивой и скрытной в своей мечтательной красоте.
– Привет, Лорелия, – приветливым тоном обратился к ней какой-то парень, – мы толком не успели познакомиться. Меня зовут Мэтт, я новый помощник мистера Уолтера Мэйна.
– У тебя такая манера – подкрадываться? – нелюбезно спросила Лаура, встряхнув волосами, и на него повеяло слабым ароматом давно отцветших ландышей.
– Извини, если напугал, но тебя так трудно поймать, – сказал он, словно не замечая ее недовольства. – Я хотел пообщаться с тобой.
– Зачем? – удивилась девушка.
– Мы с тобой земляки, – пояснил Мэтт. – Я слышал, ты из Лос-Анджелеса, так вот, я тоже оттуда.
Лаура с невольным интересом разглядывала парня: у него были мелкие черты лица, кудрявые каштановые волосы и веснушки на щеках, он располагал к себе дружелюбием. Но из осторожности она решила избегать общения с ним.
– Здорово, – отозвалась она. – Ладно, мне пора идти. Скоро обед.
Лаура поднялась и пошла прочь, не забывая придерживаться теневой стороны садовой дорожки. Ее золотистые волосы ловили отблески солнечных лучей, и, когда она вышла на залитую светом поляну, Мэтт не поверил своим глазам: за ней стелилась вытянутая тень с четкими, будто бы нарисованными контурами, которая повторяла округлые формы тела девушки, отразив даже танец юбки на бедрах. Мэтт, зачарованный грацией ее походки, не мог видеть, как нежный румянец отхлынул со щек Лауры. Вести за собой обманчивую тень стоило немалых усилий.
– Ты очень спешишь? – крикнул он, догоняя.
В тот момент Мэтт был способен видеть только изящный изгиб ее спины и не заметил, что удаляющаяся фигура Лауры напоминает куклу на шарнирах. Казалось, девушка пребывает в собственном замкнутом пространстве, она словно запуталась в себе. Ее жесты были скованными, будто бы она двигалась в узких границах своей воли и одержимости. Вдруг Лаура обернулась и посмотрела на него с лукавой улыбкой.
– Я всегда спешу, такой уж у меня характер.
– Послушай, – быстро проговорил Мэтт, боясь спугнуть ее, – профессор Филандер и я приглашаем тебя к нам посмотреть коллекцию древностей.
Поначалу Лаура не заподозрила неладного. Этот симпатичный парень внушал ей доверие, а она чувствовала себя одиноко и томилась скукой. Однако раздумывала она так долго, как если бы Мэтт сделал ей вместо банального приглашения на дружеский вечер предложение руки и сердца.
– Почему профессор зовет именно меня? – настороженно спросила Лаура.
Ее глаза казались голубыми и яркими, как летнее небо после дождя, скрывая в самой глубине каплю бессмертного холода. И сейчас их пристальный взгляд держал Мэтта в напряжении всех его душевных сил, так что он не смог ответить сразу – с Лаурой время бежало незаметно.
– Я думал, тебя заинтересуют древности, – наконец произнес Мэтт извиняющимся тоном. – Ты производишь впечатление самой серьезной девушки в группе.
– Я? – изумилась она и рассмеялась серебристым смехом, который еще долго покалывал сердце собеседника отзвуками далеких колокольчиков.
Внешне Лаура производила впечатление обычной девушки – беспечной, кокетливой и непредсказуемой. Она протянула руку, сорвала с куста цветок жасмина и прижала к лицу, вдыхая до боли родной аромат духов Эдгара. На кончике ее носа осталась желтая пыльца, но мертвый цветок не мог помочь ей в принятии решения, и разочарованная Лаура отбросила его в траву.
– Ну что ж, пойдем, – согласилась она.
Лаура развернулась и направилась в другую сторону. Мэтту было непросто приноровиться к ее стремительной походке. Девушка ему нравилась, она привлекала своей недосягаемостью. Если бы Мэтт уловил в глазах Лауры отголоски ее мыслей, он сумел бы распознать ее душевный голод и возрастающую до бесконечности тоску. Однако он оказался бессилен прорваться сквозь золотистый ореол ее одиночества – трепетный, как пламя, но нерушимый. Это все равно что дотронуться до мимолетного ветерка или обнять воздух.