«И вот от всего этого мне пришлось отказаться», — мысленно вздохнул Лунин, увидев показавшийся за перекрестком такую знакомую, мгновенно пробуждающую чувство голода вывеску.
Конечно же, Илья понимал, что несколько преувеличивает масштаб принесенной им жертвы. Отказался он вовсе не «от всего», а лишь от возможности один-два раза в неделю посидеть минут пятнадцать-двадцать в обычно наполненном студентами и старшеклассниками зале. От всего остального — чизбургеров, картошки фри, сырных палочек и, конечно же, бигмака Лунин никогда не отказывался и отказываться не собирался.
— Ваш заказ, приятного аппетита!
Передав пакеты Пашке, Илья закрыл окно, и «хайлендер» плавно отъехал от окна выдачи МакАвто. Вырулив на парковку, Лунин нашел свободное место и встал так, чтобы иметь возможность смотреть на автомобили, проносящиеся мимо них по центральному городскому проспекту.
— Вот что мне с тобой делать? — Илья задумчиво разглядывал уже открытую коробочку с аппетитным бигмаком.
— Съешь его, — заботливо посоветовал уже энергично работающий челюстями Пашка.
— Вообще-то я с тобой разговариваю, — Илья повернул голову к сидящему на соседнем сиденье мальчугану, — ты каждую неделю во что-нибудь вляпываешься. Мне даже интересно, как ты раньше выкручивался. Без меня.
— Никак, — Пашка равнодушно пожал плечами, — говорил, что я интернатовский, — за мной воспитатель приезжал. А там поорут малость, ну, максимум подзатыльника дать могут. Мне же одиннадцать лет только. Кто мне что сделает?
— В полиции, может, и не сделают, — неуверенно отозвался Лунин, — а вот на улице голову за твои выкрутасы отбить могут. Скажи-ка мне лучше, ты что там, двоих в нокаут отправил?
— Уж прям так и нокаут, — беззаботно фыркнул Пашка, приступая ко второму чизбургеру, — но легли оба — это точно.
— И как ты так ухитрился?
— Так ведь камнем, дело нехитрое.
— Ты что, — опешил Лунин, — их булыжником по голове лупил? А если б зашиб насмерть?
— Уж прям булыжником, — буркнул Пашка, доставая руку из правого кармана куртки, — вот, смотри.
Илья с недоумением уставился на небольшой продолговатый голыш, лежащий на тонкой мальчишеской ладони.
— Зажмешь покрепче и бьешь по носу, так, чтоб крови побольше было, и все, — деловито объяснил Пашка, — обычно одного раза хватает.
— Глубокие у тебя познания, — пробормотал Лунин.
Он хотел было заставить Пашку выкинуть камень в окно, но затем решил, что делать этого не имеет смысла. Пацан при первой же возможности обзаведется новым подручным средством, и хорошо, если это будет относительно безобидный голыш, лишь немного утяжеляющий силу удара.
— Я завтра уеду. — Илья постарался придать своему голосу родительской строгости, хотя не был уверен, что у него это получится. — На неделю точно, может так получиться, что дольше. Ты можешь пообещать мне…
— Не убегать? — искоса взглянул на него Пашка.
— Хотя бы ни во что не вляпываться.
— Я-то могу. — Пашка торопливо запихал в рот остатки чизбургера. — А если они сами?
— Что — сами? — вздохнул Лунин.
— Неприятности, — прочавкал Пашка. — Вот идешь ты, никого не трогаешь, а они сами на тебя сваливаются. Вот как сегодня.
— Значит, сегодня это они сами в тебя вляпались, — Илья вздохнул, один за другим перебирая и отбрасывая не подходящие, по его мнению, варианты, — а я так сразу и не понял.
— Теперь-то понял? — уточнил Пашка, и на лице его появилась довольная улыбка сытого, даже немного объевшегося человека.
— Теперь понял, — решительно кивнул Лунин.
Вариант, на котором он остановился, ему самому не очень нравился, но все остальные, уже отвергнутые, устраивали его еще меньше.
Двадцать минут спустя белый «хайлендер» остановился у подъезда старого пятиэтажного дома. Код домофона Илье был известен, так что еще две минуты спустя он стоял у двери одной из квартир третьего этажа. Возможно, стоило предварительно договориться о встрече по телефону, но в силу ряда причин Лунину показалось, что делать этого не стоит. Прежде всего, разговор мог не сложиться, или сложиться таким образом, что приезжать и звонить в дверь уже не будет иметь никакого смысла. Да и потом, предварительно звонят, как правило, для того, чтобы убедиться, что хозяин на месте и что потом, проведя время в дороге, не придется топтаться с глупым выражением лица перед запертой дверью. В данном же случае Илья был уверен — хозяин квартиры обязательно будет дома. А где же ему еще быть с заживающей, но так еще окончательно не зажившей после перелома ногой? Вернее, ей.