Последующая неделя тянулась так медленно, что иногда казалось, будто прошёл целый месяц.
И всё это время, пока одни не умолкая, обсуждали великолепие увиденного, а другие толковали обо всех произошедших событиях, очень печальная женщина сидела у кровати своего сына. Она почти не покидала его и когда тот спал, держала за руку, боясь при этом её выпустить. Словно сын мог исчезнуть, если она перестанет чувствовать исходящий от него жар.
Теперь Орнэлла Грэйтон походила на тень самой себя.
Но вот проходили дни. Себастьяну становилось лучше и к ней, казалось, капля за каплей возвращалась жизнь.
Неделя прошла, но вместе с ней прошла и вечность.
А за вечность миры могут не только создаваться, некоторые из них погибают.
Всю неделю Анна то тут, то там наталкивалась на Вигго. Ей не казалось, что он преследует её. Просто он постоянно попадался на пути и каждый раз улыбался милой и душевной улыбкой. Так точно был её близким другом, словно они владели одним секретом, связывающим их невидимой нитью. Иногда они так же молча расходились, а иногда, особенно в последние дни, Вигго стал обращаться к ней. Когда их никто не видел, он рассказывал о господине, о гибели его дочери, о нападении на Илону и происшествии с Себастьяном. И самое главное о том, что этому никто не сумел воспрепятствовать.
— Знаешь, что такое на самом деле цитадель? — как-то спросил у неё Вигго. — Я раскрою тебе секрет. Это место, которое отображает самые сильные желания оборотней замка. Анна… Оборотни жаждут свободы. Их кровь призывает к себе лес. Но никто не говорит о ней. Зачем указывать умирающему зверю: смотри, ты погибаешь, а вот и кровь из твоей раны. Нет, они будут молчать. Волки не могут жить взаперти, это умертвляет их дух. Люди на воле, узнай они кто ты и твоя сестра, без колебаний пустили бы в вас по серебряной пуле. Но отчего в таком случае вы должны щадить их? Почему мы не имеем права защищаться на тех же правах, что и они? Скажи, снятся ли тебе ещё сны о свободе?
Он постоянно напоминал Анне о различной силе, с помощью которой Южные леса собираются одолеть их. И днём, когда она оставалась одна, Анна прислушивалась к своему колдовству. Просто чтобы вспомнить, что это, просто чтобы ещё раз увидеть.
Покинув комнату Себастьяна, где она провела с матерью практически всю прошедшую неделю, Илона направилась в библиотеку. Туда, где был её собственный мир. По-прежнему непоколебимый и красивый. Желание отвлечься от собственных мыслей было настолько непреодолимым, что, порой ей хотелось принять волчий облик, если б это не было запрещено в замке.
Старая деревянная дверь бесшумно отворилась и Илона тихо вошла внутрь. Тут всё было, как и прежде, как до потопа.
Заметив кого-то, Илона не стала подходить ближе к столам. Возле окна сидел Евгений, что-то увлечённо читая, он вертел в руках карандаш, совсем не замечая, что за ним наблюдают.
— Доброй тебе луны, — наконец заговорив, Илона подошла к нему и остановилась всего в нескольких шагах от стола, за которым сидел Евгений.
Услышав её голос, Евгений резко подскочили с места, тут же захлопнув книгу.
— Здравствуй, то есть доброй… — Евгений выглядел смущённым, что было ему ни в коей мере не свойственно.
— Ничего, — с улыбкой ответила ему Илона, — не все сразу привыкают к подобному обращению. Что читаешь?
— Да так… — он поспешил отойти от стола и стать так, чтобы не дать Илоне рассмотреть книгу. Его волосы были растрёпаны, рубашка помялась и наполовину вылезла из светлые джинсов, которые порвались в коленях.
Илона подошла к нему ещё ближе и обняла.
— Спасибо, — тихо сказала она. — Я хотела поблагодарить тебя за то, что тогда ты был рядом. — Её взгляд непроизвольно остановился на толстой потрёпанной книге, которая лежала на столе.
Книга была о колдовстве.
И взяли её, бесспорно, в запретной секции в отсутствие библиотекаря.
В сознании Илоны тут же вспыхнули сказанные многими слова. "Предателем может оказаться кто угодно".
Это произошло так резко. Картины проносились перед взором.
Анна увидела Веронику, которая с невидящим взглядом, поджав под себя ноги, сидела в недоступной для света комнате. Вдруг Вероника встрепенулась, этой чей-то громкий крик вывел её из оцепенения. За одним криком послышались другие. Голоса принадлежали людям, но в них мало что осталось человеческого. Тут ощущалось исходившее от них безумие. Эти звуки сводили с ума. Потом пленники стали бросаться на стены, рыча от ярости. Не люди, не звери. Ничто уже не могло помочь им.
Вероника дрожала. Ей тоже неоткуда было ждать спасения и Анна знала, что ожидает её дальше.