— Я должна, — только и смогла ответить Анна.
— Нет! Не должна. Оно затянет тебя и никогда больше не отпустит. Пойми, в замке не зря запрещены подобные вещи. Ты можешь причинить кому-нибудь вред.
— Она выдаст тебя, — громовой голос в воздухе, похожий на раскалённую молнию, заставил Анну отступить назад.
— Но что мне делать? — отвечая на призыв, отозвалась колдунья.
— Если она расскажет кому-нибудь о том, что видела, всё погибло. Твоей сестре не жить.
Сирина поражённо уставилась в потолок.
— Что ты хочешь?! — выкрикнула Анна.
Сирина осторожно спиной, шаг за шагом, стала приближаться к дверям, и это не ускользнуло от Анны.
— Стой! — Колдунья решительно ступила вперёд. — Ты не должна уйти отсюда. Слышишь меня? Я приказываю тебе, остановись!
Но Сирина не останавливалась.
И тогда руки Анны вновь покрылись тьмой. Они нервно взметнулись вверх.
Тьма ринулась к Сирине и обвила её. Сирина оказалась в густом коконе и упала на колени. Сквозь темноту она видела только силуэт Анны и огромное чёрное пятно за ней.
Женщина распростёрлась на ковре. Она не могла дышать и ничего не чувствовала кроме удушающей боли в груди. Её глаза закатились, и уже через миг Сирина умерла.
— У меня не было выбора, — сказала Анна. — Я не плохая. У меня не было выбора. Они назовут меня плохой!
— У тебя не было выбора, — повторил голос.
— Теперь тебе нужно обезопасить себя, — сказал он.
— Как? — спокойно и с интересом спросила Анна.
— Только что ты достигла нужного уровня. Окутай её сиянием. Окутай её светом. Сделай это.
Анна посмотрела на тело женщины. То, что требовал от неё её покровитель, было не так уж и легко. Но она непременно сделает это. И вот тело Сирины принялось светиться, излучая яркий и красивый бело-золотистый свет.
И Анна сделала свет именно таким, каким его хотел видеть покровитель.
Константин стоял перед своим другом. Они молчали.
— Я уже сказал тебе, — первым нарушил воцарившуюся тишину Константин, — я просижу в подземелье полагающийся срок.
— Ты сделал это для меня, — отстранённо проговорил Джон, — и, как мне не больно признаваться себе, я рад этому.
— Джон, после того, что он совершил с твоим сыном, ты должен радоваться его смерти!
— Я рад тому, что не я убил его, — это было похоже на исповедь, каждое произнесённое слово далось Джону с большим трудом.
— И это оправданное чувство.
— Не знаю.
Константин скрестил руки.
— Когда мне отправиться в подземелье? — спросил он.
— После этого полнолуния, — ответил ему Джон.
— После полнолуния? — Константин усмехнулся. — Ты не находишь, что потом уже будет несколько поздно?
— Может и так, но сейчас ты мне нужен. Я не могу обращаться за помощью к Тому. Я вижу, он сломан. Теперь Том не знает кто он.
— С ранней юности ему внушали, что он станет следующим господином.
— Всё указывало на это. — Джон смотрел в окно, будто не замечая всего, что окружало его, и он был уже в лесу, нёсся в волчьем обличье по белому снегу. — Мне трудно поверить, что Себастьян — белый волк. А теперь он становится тем, что я поклялся не впускать в наш мир.
— Как бы мы не старались отрицать это, мы живём по законам инстинктов, — произнёс Джон. — А бороться с друг другом — одна из наших главнейших потребностей. Мы устраиваем жестокие бои за власть. У нас нет женщин правителей, хоть я встречал стольких из них, которые были достойны править замком больше чем я и мой отец. Мы стая волков: если пойдём против своей звериной природы — непременно погибнем. И теперь я чувствую в себе эту жестокость и ненависть, которой раньше не было. Теперь и я хочу мести. Я так старался оставаться человеком и, в конце концов, вернулся к своей истинной сущности.
Константин тоже обратил взгляд за окно. Только здесь, в замке, он познал искренность человеческих чувств. Только здесь он вновь научился доверять другим. Однажды он пережил предательство. Да, и он испытывал ненависть. Если бы он мог, то отдал бы жизнь, чтобы всё исправить. К сожалению, это было невозможно.
Илона обрадовалась, встретив его. К тому же она хотела спросить, но не знала, как начать.
— Давай же, решайся, — произнёс с улыбкой Евгений, — я ведь вижу, тебя что-то гложет.
Илона помедлила, однако вскоре всё же произнесла:
— Как-то ты сказал мне, что твои родители погибли, — Илона запнулась, видя, как тут же помрачнело его лицо. — Нет, не говори. — Тут же исправилась она. — Я не могу спрашивать, я ведь знаю насколько это тяжело.
— Я хочу сказать, — решительно проговорил Евгений. — Мне было пять лет, сестре десять. Мы ехали в машине. Я помню, шёл дождь. Неожиданно над машиной возникло что-то чёрное и бесформенное и через мгновение оно накрыло нас. Родители погибли очень быстро, мы с сестрой остались живы. Машина слетела с дороги, но нам повезло. Сестре посчастливилось забыть это, она считает, что родители погибли из-за автокатастрофы. Я помню всё.