— Разве это может волновать тебя? — спросил у неё Евгений.
— Жаль пропадать такому добру, — со знанием дела протянула Анна. — Я имела в виду твою силу. В своём первоначальном владельце она намного эффективнее. Ну да ладно. Не стоит терять драгоценное время на пустые разговоры. И ты, и я, уже давно всё для себя решили.
После этих слов Анна приложила руки к груди Евгения, и те тут же нагрелись, словно источая пламя.
— Можешь кричать, — сказала она, — если тебя и услышат, то всё равно никто не придёт на помощь.
Анна резко обернулась и прекратила захват. Позади неё стоял покровитель и впервые за всё время он предстал перед ней в виде человека.
— Да, это я, дитя моё, — проговорил тот, — но не отвлекайся. Я хочу поскорее закончить с этим.
Он не был похож ни на кого, кого в своей жизни доводилось видеть Анне. Как статуя, в которой нет ни одной лишней детали. Чёрная метка тянулась от подбородка, через губы, до глаза. На запястьях проступали вытатуированные цепи. У него не было возраста. Только вечность в глазах.
Анна склонила голову.
— Давай же, — поторопил её покровитель.
И Анна послушно вновь возложила руки на Евгения. Теперь от неё исходил ещё больший жар.
Покровитель не шевелился.
— Замечательно, — похвалил то ли её, то ли сам себя покровитель.
Анна обжёгшись, убрала руки от Евгения.
— Я сделала это, — устало произнесла Анна, вновь оборачиваясь к покровителю.
— Да, — в ответ протянул тот, — теперь моя очередь. — И больше не обращая внимания на Анну, которая выпрямилась и отошла к стене, подошёл к Евгению.
— Я рад, что ты в сознании. — Сказал покровитель. — Теперь мы, наконец, познакомимся ближе. Не стоит смотреть на меня так. Тебе это всё равно не поможет, тем более ненависть плохой советник. Кстати. Помнишь ли ты меня? — Довольно поинтересовался он. — По всей видимости, нет, очень жаль. Мы однажды уже встречались. Тогда шёл дождь, а солнце скрылось за тучами, к моей великой радости. Ты вспомнил. — Не без удовлетворения в голосе произнёс он. — Разумеется, это был не я лично. В то время мне казалось, чтобы убить ребёнка достаточно отослать нечто… несерьёзное. Понимаешь, тогда я ещё хотел тебя устранить из-за своих пристрастий. Пока ты и тебе подобные не вступили в силу. Но, на удивление, не получилось. И тогда я подумал, если появился тот, кто в пять лет способен противостоять пусть и не очень сильной, но тьме, то его хватит чтобы поспособствовать мне в будущем. Ты оказался именно тем, кто должен был родиться в подходящем временном интервале и кто мне пригодился. И вот ты в замке. Неужели до сих пор не очевидно благодаря кому? Кто помог твоему ордену получить информацию как проникнуть в пристанище оборотней?
— Как мило с твоей стороны рассказать мне это, — сквозь зубы, многообещающе, процедил Евгений.
Анна стояла в стороне, внимательно следя разворачивающимся действом.
— Значит, хочешь выпустить всех оборотней на свободу? — издевательски протянул Евгений.
— Это и многое другое. Я хочу восстановить истинные законы порядка в этом мире. Хочу сделать так, чтобы люди стали мифом. Ах да, и ещё одно, мне ужасно не нравиться солнце и этот ваш обожаемый свет. Видишь ли, по своей природе я — создание мрака. Мне не пристало расхаживать под палящими лучами, я существо высшее.
— Считаешь, что избавился от всего, что связывало тебя с людьми?
— Выходит так, мой юный светоч.
— Тогда почему в твоём голосе я слышу радость? Почему в тебе ещё остались стремления? — Евгений в очередной раз постарался пошевелиться, но все попытки завершались одинаково. — Если ты так совершенен, почему сейчас разговариваешь со мной? Ведь это простое человеческое хвастовство и высшим существам, как ты себя называешь, оно не свойственно.
Высокая человеческая фигура, грозно возвышающаяся над своим поверженным врагом, содрогнулась.
— Оставь нас, — сказал покровитель, обращаясь к Анне.
Колдунья недовольно скривилась, но всё же повиновалась приказу.
— Ты прав, — после некоторого молчания сказал покровитель, — во мне ещё остались человеческие желания. Без них я бы не затеял всё то, участником чего ты стал. — С этими словами он стал на колени перед Евгениям. — А Совет — это собрание живых статуй, которым никогда не посчастливится избавиться от биения своего сердца.