Я, не спорю, не так идеален. Я не предусмотрел некоторых аспектов развивающихся событий. Мне было очень любопытно наблюдать, как ты выкручиваешься очередной ложью, при том, всем своим существом желая говорить правду. Да, я говорю о ней. Признаюсь, для меня это стало сюрпризом. В конце концов, все мы ошибаемся одинаково.
— Очень рад, что удалось удивить тебя, — огрызнулся Евгений
— Сюрпризов ещё будет предостаточно, жаль, что ты не увидишь их, — выговорил покровитель. — Я сделаю тебе одно одолжение. Не позволю им убить тебя, всё-таки эти оборотни не достойны казнить столь сильное существо, я уничтожу тебя сам. Тебе это должно понравиться, умереть от божества, а не от рук простого зверя в человеческом облике. Хоть ты сам виноват. Потерпел поражение из-за злости и гордыни. Ай-ай-ай. — Пригрозил пальцем покровитель.
— Тебя не должны волновать мои добродетели. Зачем столько внимания мне одному, неужели ты меня боишься?
Гнев заклубился по полу.
— Знаешь, иногда в сумерках бывает очень страшно. — Непреклонно проговорил покровитель. — И не потому, что дневной свет поблек, а потому что скоро придёт темнота.
И он сделал то же самое, что делала Анна: опустил руки на грудь Евгения и они оба закрыли глаза.
Покровитель скривился, но рук не отнял.
Евгений видел, каковым будет будущее, о котором так мечтал властелин тьмы. Он видел красное небо и чёрное солнце. Ещё сохранились остатки некогда сильных цивилизаций. Выжившие люди находили убежище под землёй и в древних руинах. На людей устраивались охоты, их отлавливали, словно нечто неразумное и убивали, разрывая когтями на месте.
Другие выращивали своих детей и отдавали их злу, что наполнило мир. Некоторые пошли в услужение к своим мучителям, чтобы сохранить жизнь.
Скоро люди исчезнут. Скоро их всех истребят и в этом мире воцариться вечная тьма.
И не будет больше лицемерия… это была не его мысль.
Та жестокость, которая властвовала здесь, превосходила собой все кошмарные сны некогда живших существ. Это был падший мир, утративший надежду.
Всё ложь…
Евгений видел там одно отчаяние. Ничто уже не могло помочь.
Ложь!
И всё это произойдёт благодаря его же силам.
К тому времени, когда бессмертный закончил и обессилено поднялся на ноги, Евгению казалось, что он прожил в той реальности не одну жизнь, беспомощно наблюдая за всем со стороны.
— Это завершение, — вымолвил тот, кто называл себя покровителем. — Я всего лишь приблизил логическое завершение твоего существования. — Он собрался до конца выполнить задуманное. На этот раз его рука опустилась Евгению на лоб.
— Интересно, — сказал покровитель, — как это, услышать последний удар своего сердца?
Ему уже никто не ответил, но он и не рассчитывал на ответ.
Он выпустил из своей руки неудержимый поток тьмы.
Пол и стены задрожали, с трудом перенося происходящее.
Поток иссяк и ужаснувшийся бессмертный упал на спину.
Его враг по-прежнему дышал. Это дыхание было еле слышным и прерывистым, но он дышал. И сердце его продолжало биться.
Покровитель поднялся на ноги, всё ещё смотря на того, кто лежал на полу. На застывшем лице отразилось недоумение.
— Анна, — позвал он.
Колдунья быстро прибежала на зов.
— Скажи им, что ты справилась
— Он жив? — с удивлением сказала Анна, получив в награду за своё замечание полный презрения взгляд.
— Но ведь ты попала бы под подозрение, если бы я лишил его жизни? — невозмутимо ответил ей покровитель. — Почему ты не подумала об этом?
— Я… — Анна замялась. — Вы, конечно, правы.
Покровитель ступил вперёд.
— Иди к ним, — повторил своё распоряжение он.
— А он?
— Он беспомощен и не представляет никакой угрозы. Пройдёт ещё немало времени, прежде чем он откроет глаза, а мы успеем осуществить многое. Иди и ни о чём не беспокойся. Добро восторжествовало над глупыми убеждениями.
— Это всё во имя добра, — покорно повторила за ним Анна.
Колдунья пошла к выходу, а её повелитель растворился в окружившей его тьме.
Заслышав чьи-то шаги, Мона в очередной раз сделала вид, что спит. Ей не хотелась видеть эти глаза, полные немого укора и разочарования. Если бы на неё кричали или что-нибудь в этом духе, она бы стала кричать в ответ. Но следопыты ходили молча, только изредка говоря ей что-то типа: "Есть хочешь?" или: "Мы идём на патрулирование". Естественно, не могло быть и речи о том, чтобы она пошла с ним. Ей больше не доверяли.
Агнус с Моной вообще не разговаривал. В тот вечер, когда она вывела Себастьяна из штаба, он всё кричал, а потом вдруг замолк и вышел из дома, хлопнув дверью. С этого дня Агнус делал вид, что попросту не замечает её, как будто Моны и вовсе не существовало.