— Нет, — ответил Евгений, — не хочу.
— Она была моим другом, — тихо проговорила Илона.
Себастьян прислонился к стене и закрыл глаза. Он надеялся, что никто не заметит, что с ним происходит. Всё его тело горело. Он знал, что тонкие нити, обхватившие его руку в месте раны, теперь были видны и на груди. Себастьян закрыл глаза. Как же было бы здорово выйти из кабинета, но на это у него не было сил.
— Что с тобой? — тихо спросила у него Илона.
Заметив состояние сына, Джон быстро поднялся на ноги, но тут двери кабинета распахнулись, и в проёме показался Константин.
— Где она? — выпалил Джон.
— Мы так и не нашли её. — Сказал Константин. Но она оставила записку для сестры. Там было сказано, что она вернётся, когда придёт время.
Евгений тоже подскочил на ноги.
— Она пропала? — выговорил Джон. — А как же те колдуны, что они сказали?
— Они соединили свои силы, пытаясь отыскать её, но у них так ничего и не вышло. Их вывод: в замке Анны нет.
— Её нет в замке. Но как такое могло произойти? Хоть… — Джон так посмотрел на своего друга, что тот сразу понял, что сейчас у него на уме. — Есть предложения, как мы сможем остановить её?
— Я больше ничего не смогу сделать, — сказал в ответ Евгений.
— О, вы уже достаточно сделали, — иронично отозвался Константин. — Но мы ещё посмотрим. — Задумчиво добавил он. — Мне кажется, я знаю, когда именно Анна вернётся в замок.
— Полнолуние, — закончил за него Джон.
— Полнолуние, — повторил его друг.
— А теперь идите. — Джон взглядом указал Константину на своего сына.
— Пойдём, мне нужно с тобой проговорить, сказал Константин, беря Себастьяна под локоть, как будто спешил, на самом деле поддерживая его.
Вскоре в кабинете остался только господин Северных лесов.
— Я тебя слушаю, — произнёс Себастьян, когда они отошли на достаточное расстояние от кабинета, а его сестра и Евгений скрылись за поворотом в очередной коридор.
— Нет, — возразил ему Константин, — сегодня я воздержусь от выступлений.
— Тогда зачем? — Себастьян замолчав. — Спасибо.
— Не могу же я оставить молодого человека, который так не хочет выказывать свою слабость.
— Даже так? — саркастично отозвался Себастьян.
— Не стоит при мне делать вид, что с тобой всё в порядке. Я не имею в виду твоё тело. Ты понимаешь, о чём я. То, что ты думал о своём отце приносит более глубокие раны, чем телесные.
— Откуда тебе знать? — задался вопросом Себастьян.
Константин как-то странно посмотрел на Себастьяна.
— Я знаю, — после затянувшейся паузы произнёс он.
— Мой отец пытался убить меня. Правда, в моём случае эту попытку предпринял именно он, — с сарказмом в голосе признался Константин. — Мы жили вдвоём в одном очень симпатичном домике, и рядом было что-то наподобие леса, но это неважно. Я стал оборотнем в двенадцать. Прогуливался по лесу вечером, на меня напали волки, отец вовремя подоспел с ружьём и застрелил их, как он тогда думал. Он отнёс меня домой. Всё забылось, так как раны были несерьёзными. А он учил меня с рождения, что мужчина должен стойко переносить все тяготы этого мира, не подавая виду и не выказывая страха. Я стал оборотнем уже через неделю, но моё истинное перевоплощение произошло, как нетрудно догадаться, в полнолуние.
— И он… — проговорил Себастьян, не решаясь до конца озвучить свою мысль.
— Нет, — возразил ему с улыбкой Константин, — в первое полнолуние я истребил всех животных, но так и не напал на человека. Я наверно тогда ещё боялся людей, был слишком мелким волчонком. Отец узнал о случившемся и о том, кем я стал. Так, почти душа в душу, мы прожили около полугода. Каждый месяц он связывал меня и запирал в погребе. Однажды ночью, когда я спал в кровати, он тихонько прокрался в мою комнату, взял подушку и приложил её к моему лицу. Он сказал, что делает это во имя добра, и принялся душить меня. Отбиться я не мог, я был не очень сильным и к тому времени ещё не успел особо вырасти. Знаешь что он делал, пока пытался лишить меня жизни?
— Что? — прошептал Себастьян.
— Молился, — с неизменной улыбкой ответил Константин. — И молился он не за спасение своей души и уж тем более моей. Он всё приговаривал, что уничтожает зло во имя Господа Бога. А молитвы были призваны поскорее разобраться со мной.
— Как ты вырвался?
— Изловчился оттолкнуть его от себя ногами. Мне до сих пор удивительно как я это сделал. К двери я бежать не мог, он её запер. Так что я выпрыгнул в окно, разбив тем самым стекло. И вот я, весь в крови от порезов, приполз к порогу дома. Меня увидели. В гостях у тех людей как раз был местный священник. Дальше уже не сложно догадаться.