Мона очень осторожно поднялась с кровати. Она боялась шевелиться, каждый звук казался ей чуть ли не оглушительным. Оставалось только удивляться, как она ещё умудрилась никого не разбудить. Осторожно и очень медленно крадучись по деревянному полу, Мона тихонько спустилась вниз, в подвал. Она всей душой надеялась, что в эту ночь всех следопытов одолеет крепкий сон.
Единственный, кто внимательно следил за ней во время её передвижения был пёс, устроившийся под кроватью.
Ключ лежал в кармане у посапывающего следопыта.
Мона очень осторожно подошла к нему и с ещё большей осторожностью вытащила ключ. Её сердце бешено колотилось. Ни смотря на всё, что ей доводилось пережить, это было самым страшным. Сейчас она могла спасти того, кого хотела спасти всем сердцем, не так как когда умерли её родители.
Следопыт на стуле что-то пробормотал во сне принимая более удобную позу, чем заставил Мону замереть на месте. Но, преодолев волнение, Мона медленно открыла камеру и вошла внутрь.
Она подошла к Себастьяну, но тот не заметил её. Ошейник всё так же был на нём, что заставило её кровь тут же вскипеть от нарастающего гнева.
Тогда Мона тронула его за руку. Веки Себастьяна затрепетали и он открыл глаза.
С удивлением смотря на свою руку, Мона увидела на ней кровь.
— Они тебе что-то сделали? — с явным гневом в голосе прошептала Мона.
— Всё в порядке, — так же тихо ответил ей Себастьян.
— Повязка… нужна новая, у тебя снова кровотечение.
— Разве это сейчас важно?
— Вставай, — решительно проговорила Мона и тем же ключом открыла замок на ошейнике и браслетах. — Нельзя терять ни минуты. Любой из них может проснуться.
Цепь с глухим звуком упала на пол, но следопыт продолжал спать.
Себастьян удивлённо посмотрел на стоящую перед ним Мону и машинально потёр рукой шею.
— Что ты хочешь предпринять? — спросил Себастьян.
— Если так и будешь задавать вопросы, то мы ничего не успеем, — торопливо отрезала Мона. — Не знаю, что из этого выйдет, но тебя нужно поскорее увести отсюда. Если будем медлить, рассвет — это будет последнее, что ты увидишь в своей жизни. Ну же, вставай.
Себастьян поднялся на ноги, и Мона отметила, что это удалось ему с огромным трудом. Значит, их передвижение будет очень медленным и проблематичным, но другого выхода не было, приходилось действовать на свой страх и риск.
Они покинули подвал.
Мона же тем временем молилась, чтобы в этот раз следопытам не снились кошмары. По крайней мере, когда они подошли к входной двери, их, благодаря провидению, так никто и не остановил.
Осторожно отворив дверь, они вышли на улицу.
Этой ночью ударили сильные морозы, но из них двоих это чувствовала только Мона, а ещё она чувствовала, насколько горячим было тело Себастьяна, ведь ей приходилось поддерживать его, пока они удалялись в лес.
— У тебя жар? — тихо спросила Мона.
— Мне не холодно, это точно, — ответил ей Себастьян.
Больше ждать Том не собирался. Свет в доме погас, а это означало, что уже вряд ли кто-нибудь решиться выйти в лес. Тем более для людей сейчас слишком холодно.
Он поднял руку, собираясь запустить камнем в окно, но тут дверь медленно отворилась и оттуда вышли две фигуры.
Том сразу понял кто это. Он решил подождать несколько минут, думая, что сейчас следом за теми, кто уходил в лес, выйдут и другие следопыты. Но его предположения не оправдались. Том считал, что это может быть ловушкой, что Мона рассказала своим собратьям, что он остался в живых.
Из дома больше никто не вышел, а тем временем те две фигуры уже успели скрыться между деревьями.
Том побежал вслед за ними, в последний раз оглянувшись на двери дома.
На секунду замер, он увидел кровавый след на снегу и после этого побежал ещё быстрее.
Они остановились. Себастьян, не в силах больше стоять на ногах, опустился на снег. Из-за потери крови он становился слабее с каждой секундой и понимал, что идти дальше не в состоянии.
Мона в отчаянии, опустилась возле него. Значит, она так и не сможет его спасти! Они даже не успели отойти от дома на большое расстояние. Как бы она не повела себя дальше, а всё бесполезно. Он умрет, так или иначе, от потери крови или от оружия Агнуса.
— Значит, всё будет, так как я и хотел, — проговорил Себастьян, хотя было видно, что каждое слово даётся ему с трудом. — Они не убьют меня, я своей смертью не доставлю им такого удовольствия.