Нет, ей нужно обратиться непосредственно к источнику. Так будет правильнее. Это единственный реальный вариант.
Она была практически собрана, осталось только кинуть расческу в чемодан и можно ехать в Нью-Йорк.
Проверив все, что у нее было, она закрыла молнию. Сумка была старой и потрепанной, но молния по-прежнему работала. Элла сделала последний глубокий вдох, взяла сумку и повернулась к двери.
Где Долорес стояла и смотрела на нее.
- Что ты делаешь? - зеленые глаза Долорес были узкими, и ее костлявые щеки покраснели от гнева. Она шагнула в комнату и температура сразу упала на десять градусов.
Это твой момент, сказала себе Элла. Будь сильной.
- Я уезжаю - голос Эллы был сильнее, чем она ожидала, несмотря на то, что ее руки начали дрожать. Хорошо, что Долорес заблокировала дверь, потому что Элла все равно не могла пошевелить ногами в тот момент.
- Ты неблагодарная, испорченная, наглая девчонка! - Долорес шипела. Огонь бушевал в ее зеленых глазах. Если бы взгляды могли убить, Элла была бы уже мертва и похоронена.
- Неблагодарная? Наглая? - Элла сделала шаг назад. В ее животе вспыхнула ярость. Впервые в своей жизни Элла не отступила.
- Я испорченная? Я работаю шестьдесят часов в неделю почти без оплаты. Я стираю руки в кровь, но ты ни разу и доброго слова мне не сказала. Ты не похвалила, что свадьба миллиардера прошла без сучка и задоринки. Ничего. Кто здесь испорчен, так это ты.
- Ты гнилая маленькая сука, - закричала Долорес. - Я уволю тебя. Я вышвырну тебя отсюда полицией!
- Сделай это. - Элла поднялась немного выше. Осознание того, что Долорес нуждалась в ней, а не наоборот, поразило ее.
- Ты не можешь управлять этим местом без меня, и ты это знаешь. Ты боишься, что я уйду, и тебе придется делать работу самой.
- Как ты смеешь? После всего, что я для тебя сделала? - у Долорес практически пена изо рта шла. Злость заставляла ее плеваться, и ее волосы выходили из аккуратной булочки на голове.
- Как ты смеешь!
Над Эллой установилось странное спокойствие. Долорес не могла ее тронуть. А что если Долорес уволит ее? Элла заслуживает большего, чем получала здесь. Гостиница либо выживет, либо пойдет на продажу. Как только это произойдет, Элла выкупит ее и будет делать все, что всегда хотела.
- Я ухожу, - сказала Элла спокойным тоном. Она была удивлена, что ее руки не дрожали. Она подняла чемодан и расправила плечи. - Уйди с моего пути, пожалуйста.
- Ты не можешь. - Долорес смотрела на нее, как будто она говорила на иностранном языке.
Ее отец никогда не хотел, чтобы с ней так обращались. Он хотел, чтобы они были семьей, а не чтобы Долорес мучила ее. Решение уйти абсолютно правильное.
- Я могу, и сделаю. Элла двинулась к двери. Долорес придется посторониться.
- Я уезжаю. Ты можешь найти кого - то другого мальчика для битья. Я ухожу.
Долорес не двигалась, поэтому Элла просто обошла ее. Она изо всех сил старалась не опрокинуть женщину, но дверь была маленькой, и чемодан занял больше места, чем Элла ожидала. Тем не менее, ей удалось выйти, не чувствуя себя виноватой.
Элла сделала три шага и почувствовала панику. Затем еще четыре, чтобы понять, что ничего с этим поделать не может. Внезапно она стала легкомысленной, встревоженной, взволнованной и подавленной одновременно.
Много лет Элла мечтала указать мачехе место куда ей стоит отправиться. И теперь она действительно сделала это. И сделали это хорошо! Гордость за себя и свои силы брала вверх, затмевая негативные эмоции. Она была свободна.
- Так держать, - Эллисон поздравила ее, когда Элла спрыгнула с нижней ступеньки лестницы.
- Она еще долго не придет в себя.
- Ты это слышала?- Элла была в замешательстве. Она не хотела свидетелей ее ухода.
- Элла, я почти уверена, что многие слышали тебя. - Эллисон ухмыльнулась и посмотрела на чемодан. - Удачи.
- Спасибо тебе. - Элла уже собиралась уходить, остановилась и обняла сводную сестру. Эллисон отреагировала не сразу, но все же обняла в ответ.
- Убирайся отсюда, пока мама не поняла, что только что произошло, - сказала ей Эллисон. – Не пропадай!
- Непременно, - пообещала Элла. Она в последний раз улыбнулась сестре, прежде чем направиться к входной двери. Оттуда она могла добраться до автобусной станции и выяснить, что она собирается делать, как только доберется до Нью-Йорка.
Снаружи мир казался свежим и новым. Как-то иначе. Солнце светило ярче, птицы пели громче. Элла подумала, будто Джейс был здесь. Мысль рассказать ему то, что она сказала своей злой мачехе, заставила ее улыбнуться. Он бы гордился ею.