В библиотеке были программы не только для летчиков, но и для квартировавшей на базе крылатой пехоты — воздушных десантников. Включив ради интереса блок начального уровня под названием «Поиск в составе разведгруппы», он был удивлен и раздосадован, так как всего его опыта и реакции хватало лишь для первых минут боя.
Тактика засад, минирование и штурм здания — все это явилось настоящим откровением для пилота, полагавшего, что наземные бои — нечто примитивное и доступное каждому. И даже опыт многочисленных схваток на Эронде тут мало чем мог помочь, потому что вооружение и тактика были абсолютно другими.
Сколько раз его убивали в ходе учебных боев, он уже давно потерял счет. Но привычка доводить каждое начатое дело до конца постепенно взяла верх, и пусть не сразу, но что-то у него уже начинало получаться. А совсем дело пошло, когда он столкнулся в тренажерном зале с капитаном-десантником. Увидев в руках Анатолия блок с надписью «Засада в горно-лесистой местности», капитан неожиданно рассмеялся и показал то, что было у него в руках.
— Многоцелевой десантно-штурмовой транспорт «Тигр». — Барков улыбнулся. — Занятный выбор, товарищ капитан.
— А уж у тебя какой смешной. — Капитан перехватил блок левой рукой и протянул руку: — Сева.
— Толя. — Старший лейтенант пожал крепкую руку десантника.
— Слушай, — капитан чуть прищурился, — ты, я знаю, пилот не из последних… Помоги разобраться с этой штуковиной. А то она меня все время катапультирует и чего-то пишет, а я даже слов таких не знаю.
— Да не вопрос. — Анатолий улыбнулся. — Можем войти в режим спарки. Так будет проще объяснять.
— Договорились. — Офицер радостно кивнул. — А я, если захочешь, помогу тебе с нашей наукой. Там, конечно, все попроще, но свои сложности тоже есть.
— Здорово! А то я тоже половины ваших слов не понимаю. Вроде русский язык, а вообще ни фига не ясно.
Прошли два месяца, заполненные войной и учебой. Анатолий познакомился и подружился не только с помогавшим ему капитаном, но и с другими десантниками, оказавшимися общительными и компанейскими ребятами. У этих парней была своя война. Часто они рассказывали, как приходилось вступать в бой с не добитыми пилотами инопланетных кораблей или с такими же, как они, земными десантниками, претендующими на ценные трофеи. С удивлением Анатолий узнал, что на земле война шла не менее, а часто и более интенсивная, чем в небе. Каждая сбитая машина, упавшая вблизи границ или, что еще хуже, на территории относительно слабых государств, становилась объектом настоящей охоты, и бои вокруг «тарелок» вспыхивали нешуточные. Дело порой доходило до штурмовок фронтовой авиацией и ракетно-артиллерийских ударов, но все, что удавалось захватить, ценилось дороже золота.
За бой, в котором Анатолий сбил «тарелку» и шесть «калош», и за вылет по спасению он получил Георгиевский крест, орден Красной Звезды и премию в размере годового оклада. А вся эскадрилья в дополнение к наградам и новеньким, только с завода машинам — благодарность от командующего и приглашение на бал, посвященный Дню ВВС.
В Москву на праздник добирались скоростным поездом. Был еще, конечно, вариант добираться транспортным бортом, но женщины, желавшие выглядеть на все сто, категорически отказались от ненавязчивого сервиса военно-транспортной авиации.
Гостиница Главного штаба ВВС, где для них уже приготовили места, находилась в самом центре города, и, побросав вещи и наскоро приведя себя в порядок, Анатолий вышел в теплый летний вечер.
Одинокий пилот, гуляющий по улицам столицы, не мог быть не замеченным многочисленными шумными компаниями. Все прекрасно знали, кто стоит между мирными городами и падающими с неба инопланетными захватчиками. Люди кивали ему, словно старому знакомому, улыбались, а некоторые подходили и приглашали в свои компании. Анатолию было неловко отказывать, но все, что он хотел от этого вечера, это не шумная вечеринка, а просто погулять по Москве, наслаждаясь кусочком мирной жизни. Так потихоньку он дошел до Кремля и постоял на Красной площади, слушая перезвон курантов.
Отвлек его мелодичный звук девичьих голосов. Две подружки в ярких цветастых платьях шли мимо и, поглядывая в сторону летчика, громко хихикали. Анатолий улыбнулся в ответ, и девушки, чуть осмелев, остановились.
— А вы истребитель?
— Да. — Барков кивнул. Барышни были просто чудо как хороши. Одна с короткой стрижкой белых волос, а другая рыжая, с ярким румянцем на щеках и пронзительным взглядом изумрудно-зеленых глаз.
— А Лена вот говорит, что все истребители — очень ненадежные ребята.
— Я не могу сказать за всех, — Анатолий улыбнулся, — но вот я точно ненадежный. В небе вообще нет ничего постоянного.
— А пойдемте с нами! — Рыженькая, которая Лена, улыбнулась и чуть покраснела. — Мы сегодня вернулись из стройотряда, а наших никого в городе нет. Еще не приехали.
Подхватив девушек под руки, Анатолий осторожно повел их к стоянке такси. Несмотря на то что подружки были настоящими болтушками, это его вовсе не напрягало. Молодость и красота девушек просто ослепляла, и Барков наслаждался их обществом.
— Куда едем? — Пилот такси включил счетчик и вопросительно посмотрел на Анатолия.
— Ресторан. Хороший, нешумный, с приличной музыкой и с хорошим видом.
— Понял. — Пожилой мужчина сдержанно улыбнулся и, развернув неповоротливую, но вместительную «Ладу Жук», быстро влился в городской поток.
Ресторан на Ленинских горах был полон, но распорядитель, увидев боевого летчика, сразу дал указание поставить еще один столик, а музыканты, не сговариваясь, грянули «Марш Сталинской авиации» в неканонической версии со словами «Нам Сталин дал стальные руки-крылья».
Виктор Либуцкий, журналист «Эха России», был большим любителем женщин и хорошей выпивки. К счастью для него, алкоголь в магазинах продавался практически любой и по смешным ценам. Его, правда, почти никто не покупал, но это как раз мало волновало столичного журналиста. Гораздо больше его волновала весточка, полученная от старого знакомого из «Таймс». В письме содержалась просьба, которую следовало выполнить во что бы то ни стало, поскольку приз — получение гражданства класса «А» в Евро-Атлантическом союзе — был давней мечтой Виктора. Ему вообще представлялся вполне разумным строй, где элита осуществляла контроль над жизнью прочего люда. Граждане категории «А» были не ограничены в правах и почти не имели обязанностей по отношению к остальным гражданам и негражданам. Кроме того, существовали и другие категории, каждая из которых снижала права и повышала обязанности, и последняя — категория «Е», куда попадали незаконные мигранты, на которых защита властей вообще не распространялась.
При этом услуга, которую требовалось оказать, представлялась журналисту вполне простой. Нужно было, спровоцировав драку, взять пробы тканей тела некоего пилота, прибытие которого уже отслеживалось агентами РУОШО.
На клиента его вывели идеально, и «голосу совести», как его называли в демократической прессе, оставалось дождаться, пока пилот, проводивший время в компании двух куриц, напьется. Но на всякий случай возле ресторана уже дежурили пять человек, согласившиеся за приличное вознаграждение привести объект в нужное Виктору состояние.
Из ресторана Анатолий вышел в еще более прекрасном настроении, чем зашел. Трудный выбор между двумя красавицами делать не пришлось, так как они между собой уже обо всем договорились и достаточно ясно намекнули на продолжение банкета в том же составе.
Рассчитавшись, Барков вышел на свежий воздух и в ожидании девушек, решивших перед отъездом посетить дамскую комнату, и прибытия вызванного такси прошелся вдоль фасада.
Пятеро крепких мужчин вывернули из-за поворота как раз в тот момент, когда он подошел к углу здания. Не тратя время на разговоры, первый вскинул короткий обрезок трубы, и железка прошла по дуге в голову летчика, а еще один стал вынимать из рукава арматурину.
Желавшие легкого заработка, видимо, никогда не сталкивались с пилотами, потому что мгновенная реакция военного летчика даже без навыков боя была довольно серьезным аргументом.