Если хотите, то славяне были отличными знатоками ведения партизанской войны! Да и одеты они были, скажем, не по правилам цивилизованного мира. Часто в одних портах, без плаща или даже рубахи, грязные и с дурным запахом, нападали они на врагов. Вооружение этих славянских партизан состояло из двух малых копий или лука, стрелы, между прочим, наши предки смазывали ядом, как и современные аборигены черного континента, и только немногие имели еще и тяжелые щиты. Такие же щиты выставляли они вдоль изгороди своих «городов». Но обороняли они только крупные города, из сел просто бежали в леса под защиту деревьев. Так что воевать со славянами на их земле было для врага делом хлопотным и мучительным. Неудивительно, что с ними воевали в основном кочевники, но те решались лишь на набеги. Завоевать партизан невозможно. Об этом говорит хотя бы опыт Второй мировой войны и белорусских лесов.
Восточных славян никто и не пробовал завоевывать. Они просто насмерть перессорились между собой. Первый конфликт случился на севере, в новгородской земле. Мало того, что жившие вокруг Ильменя народы устали от набегов варяжских дружин (а в IX веке это бедствие повсеместное, точно так же от норманнских разбойников страдала и Западная Европа), так еще и между самими этими народами тоже не было никакого согласия. В таких условиях и пришлось засылать послов в землю варягов, правильно рассудив, что приглашенный для управления князь, которому платится жалованье, как-никак лучше варяга-грабителя или собственного туземного князя, представляющего интересы не всего многонационального севера, а одного лишь племени. Так в нашей истории появляются три норманнских богатыря, то есть три приглашенных скандинавских правителя.
Первые князья
Легенда о призвании князей (862 год)
«В год 6360 (852), индикта 15,– сообщает «Начальная летопись», – когда начал царствовать Михаил, стала прозываться Русская земля. Узнали мы об этом потому, что при этом царе приходила Русь на Царьград, как пишется об этом в летописании греческом».
Итак, мы в 852 году имеем две русские области: одна находится на севере, куда спустя десятилетие призовут варяга Рюрика с родом его, Северная Русь находится в зависимости от варяжских находников, она им платит дань. Сколько это продолжается, неизвестно. Другая земля – на юге, на Днепре, с центром в городе Киеве. Эта вторая, южная земля тоже совсем не свободна: она платит дань не морским разбойникам – варягам, а Хазарскому каганату, сильному государству на востоке, на Волге, со столицей в городе Итиль.
«По прошествии времени, – пишет летописец, – после смерти братьев этих (Кия, Щека и Хорива), стали притеснять полян древляне и иные окрестные люди. И нашли их хазары сидящими на горах этих в лесах и сказали: „Платите нам дань“. Поляне, посовещавшись, дали от дыма по мечу, и отнесли их хазары к своему князю и к старейшинам, и сказали им: „Вот, новую дань нашли мы“. Те же спросили у них: „Откуда?“ Они же ответили: „В лесу на горах над рекою Днепром“. Опять спросили те: „А что дали? Они же показали меч. И сказали старцы хазарские: „Не добрая дань эта, княже: мы добыли ее оружием, острым только с одной стороны, – саблями, а у этих оружие обоюдоострое – мечи. Им суждено собирать дань и с нас, и с иных земель“. И сбылось все это, ибо не по своей воле говорили они, но по Божьему повелению».
Однако, до Божьего повеления пока что далеко. Южная Русь исправно поставляет по горностаю и белке от дыма. Хазарам платят поляне, северяне, радимичи и вятичи. О сути новгородской дани варягам, как говорит Соловьев, ничего не известно, из чего можно сделать точный вывод, что летописец с вопросом не был знаком, он просто не ведал, что за дань платили заморским разбойникам народы севера. Но в 862 году эти народы восстали.
«Изгнали варяг за море, и не дали им дани, и начали сами собой владеть, и не было среди них правды, и встал род на род, и была у них усобица, и стали воевать друг с другом».
Так вот подводит итог наш летописец. А Соловьев добавляет, что вряд ли прежде варяги просто брали дань у населения, скорее всего, именно они давно уже и владели новгородской землей, потому что иначе непонятно, зачем летописец указывает, что они «начали сами собой владеть»: если начали, так прежде – не владели? Эпизод и на самом деле смутный. Зная повадки варягов, можно предположить, что уже некоторое время владели этой землей как собственной территорией. Но, так сказать, варяжский контингент был слабым и малочисленным, поскольку северянам удалось изгнать этих хозяев за море, попробовать самостоятельное управление, понять, что ничего не получается, и найти идеальный выход из положения: добровольно пригласить одного из варяжских князей для «наряда», то есть управления землей: