— Мы должны осмотреть его, чтобы убедиться, что это несерьезно. Не думаю, что оно сломано, но возможна трещина... Или растяжение связок.
— Трещина? — Я шиплю, запрокидывая голову к небу и проводя здоровой рукой по лицу. — Меня наказывают.
Сет усмехается.
— Тебя не наказывают.
— Так и есть. Вот почему не нужно нападать на людей. — Я смотрю на него. Он наблюдает за мной. Сет весь лучится весельем. — Карме всегда нравился мой вкус. Она не может насытиться.
Его губы изгибаются в дерзкой улыбке.
— Что ж, приятно знать, что у нас с кармой есть одна общая черта.
Конечно, он шутил.
— Шутки про секс? — Я невозмутима. — Ты хочешь отпускать шутки про секс прямо сейчас?
Внезапно я испытываю разочарование. Я разочарована в себе. Я знаю лучше. Знаю, что насилие — это неправильно. Знаю, что насилие ничего не решает… И все же я ударила Дона по его гребаному тупому лицу. Меня не волнует, насколько он раздражает меня, мне не следовало поднимать на него руку. Мой папа всегда говорил, что никто не имеет права бить кого-либо без разрешения, и я ненавижу тот факт, что так быстро пренебрегла его советом.
Сет переносит свой вес и прислоняется спиной к машине.
— Не загоняйся, О. Ты ударила Дона по лицу. Вселенная, мать твою, любит тебя прямо сейчас.
— Ты прав. — Я вздыхаю, постукивая указательным пальцем по своей руке. — Я оказала вселенной услугу.
Уверена, что даже у кармы есть небольшой список людей, которых она бы ударила. Сет садится в машину.
— Позволь мне отвезти тебя домой, где ты будешь в безопасности и у тебя не будет желания ударить кого-нибудь еще.
Я бросаю сердитый взгляд.
— Кроме Джексона. Клянусь, если он приведет домой еще одну девушку сегодня вечером, я собираюсь…
— Он просто пытается заполнить пустоту, — перебивает Сет. — Это то, как он справляется. Уверен, что Селена делает то же самое.
Она не такая. Я говорила с Селеной сегодня утром. Она чертова развалина. До сих пор я никогда не видела, чтобы Селена плакала из-за парня, а хуже всего то, что она даже не говорит мне. Она отказывается говорить о Джексоне. Его личная жизнь — это единственное, что Селена может держать при себе. Это единственное, что не сорвется с ее губ. Джексон развалился на одном из наших диванов. Он трахал девушек на всех наших диванах, кухонной стойке, полу, лестнице и гостевой ванной. Он, наверное, даже делал это на балконах и в нашей постели.
— Это не из-за Селены. — Не совсем. — Нам тоже нужно уединение.
— Я знаю, — просто говорит он.
У Сета нет таких же проблем с Джексоном, как у меня. В основном потому, что он не слишком любит Селену, но еще и из-за того, что он привык к Джексону и тому, как тот все делает. Сет спит во время всех этих разрывающих барабанные перепонки оргазмов, когда девушки умоляют, а Джексон их шлепает. Не я. До Сета я жила одна в маленькой квартирке. Там царила умиротворяющая тишина и свежесть.
Я поднимаю руку и подхожу ближе к нему.
— Если у нас когда-нибудь будет перерыв или ссора, не делай со мной того, что он делает с Селеной… Я не думаю, что когда-нибудь смогу оправиться от подобного.
Он хмурится, и это хмурое выражение лица абсолютно пугает меня.
— Никогда не думай, что наши отношения похожи на их. Мы другие. Мы с тобой чиним вещи, когда они ломаются, мы не наносим им дальнейшего ущерба… Вот, что они делают. Они ломают вещи, которые невозможно починить. Они не такие, как мы. Наша любовь здорова, их любовь… — Он делает паузу, подбирая нужное слово. — Ядовита.
— Ядовита? — бормочу я.
— Я понятия не имею, что между ними происходит, но что бы это ни было, это не может быть здоровым.
Я слегка киваю, и Сет тяжело вздыхает.
— В любом случае если Джексон дома, он сможет сказать нам, что не так с твоей рукой. Я слишком далеко продвинулся за отметку «навеселе», чтобы что-то понимать. А пока придерживай ее и держи в прямом положении.
— Прямом? Как?
Он оглядывается, и я молюсь, чтобы он не нашел палку, которую мог бы прикрепить к моей руке. Сдавшись, он бросает взгляд на собственную грудь и замолкает.
— Думаю так…
Он вздыхает, прежде чем стянуть рубашку через голову.
Боже. Даже в тусклом свете его тело выглядит фантастически. Оно подтянуто во всех нужных местах, что подогревает все мои «правильные» места. Затем Сет тянет за воротник, разрывая совершенно прекрасную рубашку надвое. У меня отвисает челюсть.
— Правда, Сет? — Я ахаю. — Тебе пришлось разорвать рубашку?
— Да.
Я протягиваю ему руку, и он плотно оборачивает свою рубашку вокруг моей руки, запястья и предплечья. Я сжимаю зубы каждый раз, когда он тянет слишком сильно.
— Я веду себя романтично, — говорит он мне.
— Романтично?
— Я порвал для тебя одну из своих любимых рубашек. Это чертовски романтично, Оливия.
— Рада, что ты так думаешь.
Он завязывает узел у моего локтя.
— Большинство мужчин дарят куртки или зонтики своим девушкам, но они всегда забирают их обратно, когда все заканчивается. Я отдаю тебе свою рубашку, теперь у меня нет абсолютно никакой возможности вернуть ее. Думаю, что это чрезвычайно бескорыстно и тошнотворно романтично. — Он завязывает второй узел и убирает руки. — Я хочу, чтобы ты держала руку неподвижно и прямо, пока мы не вернемся домой. — Сет гладит меня по щеке. — Кроме того, я много выпил, так что тебе придется сесть за руль.
Мои глаза расширяются.
— Я? За руль? У меня повреждена рука.
Он кивает, потирая затылок и успокаивающе улыбаясь мне. Это неубедительно, он выглядит испуганным.
— Я знаю, что у тебя повреждена рука, но ты наш единственный вариант. Ты не пила. Я слишком много выпил, и это делает тебя водителем.
Я избегаю вождения в Вегасе любой ценой. Тут на дорогах происходит настоящее сумасшествие. Особенно ночью.
— Но…
— Я знаю, мне тоже страшно, но если ты будешь следить за дорогой, придерживаться скоростных ограничений и очень стараться не разбиться, то у нас все будет в порядке.
Он достает ключи из кармана и протягивает мне. Я беру их со стоном и тащусь к водительскому сиденью.
Дорога домой будет долгой.
Глава 5
Сет
Я позволяю горячей воде струиться по кончикам моих пальцев, прежде чем она попадет в ванну. Пузырьки касаются моего предплечья, угрожая упасть с края фарфоровой ванны. Оливии нужна ванна. Приятная, расслабляющая ванна. Если общения с Доном было недостаточно, то когда мы вернулись домой, ей посчастливилось увидеть, как Джексону делают минет на кухонном островке. Я рассмеялся, когда понял, что он не добрался ни до дивана, ни до кровати, ведь для него это должно быть своего рода рекордом. Я считал это забавным, в то время как Оливия была огорчена. Бросив яростный взгляд в мою сторону, она взбежала по лестнице и хлопнула дверью спальни.
— Ты сказал, что живешь один, придурок! — крикнула девушка, вытирая рот и выпрямляясь в полный рост. Она была высокой, худощавой (около 40 килограмм) и чертовски смущенной. Джексон открыл рот, чтобы объяснить, но она ушла прежде, чем он успел это сделать. Я отвернулся, пока Джексон приводил себя в порядок и прятал свой член под одеждой. Когда я оглянулся на него, он кивнул, прочитав выражение моего лица. Оно не было сердитым. Скорее нейтральным, даже умоляющим. Нравилось ему это или нет, но то, что он сделал, было неуважением по отношению к Оливии, и хотя он был моим лучшим другом, но я был предан своей жене. Я должен был все исправить для нее. Я мужчина в доме, муж. К черту это. Я король, и я должен был сделать мою королеву счастливой.
— Я понял, — выдохнул он, читая мои мысли. — Переночую у Дэррила.
Что подводит меня к настоящему моменту.
Джексон занялся своими делами в другом месте, но Оливия все еще взвинчена и расхаживает по спальне, пытаясь решить, стоит ли ей звонить Селене или нет. Естественно я отговаривал ее от этого. Ей это совсем не понравилось, ни капельки.
Я выключаю воду и расслабляюсь в кресле. Я перетащил его в ванную из уголка для чтения в спальне. Моей заднице больно сидеть на плитке, а принятие ванны Оливии может занять от пятнадцати минут до трех часов. Мне нравится наблюдать за ней, пока она моется. Не спрашивайте почему.