И вот среди такой мути происходящего я услышала стук в дверь и звонкий мужской голос:
— Есть кто живой?!
Можно представить, что сердце в пятки упало, по спине пробежал холодок. Я метнулась с кровати к выходу, минуя руку Лихо, которая пыталась меня поймать.
— Опасно, — успел прошептать оборотень прежде, чем я оказалась у двери с возбуждением глядя на неё, боясь проронить хоть звук.
— Эй, хозяева! Печку топите, — он ещё раз постучал.
— Вам кого? — что же я делаю, это же живой человек у дома стоит.
Мысли поскакали по ухабам больного разума. Это мужчина по голосу слышно, что сыт, здоров и доволен. Наткнулся на дом в тайге решил заглянуть. Он знает, в какой стороне река, в какой стороне станция. Сейчас, я выйду к нему, попрошу помощи, и он отведёт меня к людям. Но почему в голове слово Лихо. Всем своим существом неожиданно почувствовала, как это опасно одинокий человек в тайге. Скорей всего вооружен. Я даже отошла в сторону от двери, вдруг ему придёт в голову стрельнуть.
— Женщина! Я тут мимо проходил, у меня шкурки есть, можно махнуться чем-нибудь.
— Я не могу открыть. Муж ушёл, я одна.
— А надолго ушел?
— Представления не имею. Может сейчас вернётся, может через сутки.
— Понятно. Но может, откроешь? Я нормальный, адекватный, не причиню вреда.
Зря он стал это говорить, только подтвердил мои опасения и слова Ильича. Но не убьёт же он меня! Я ради того, чтобы выжить с чудищем лесным сексом занималась, что ж мужику жалко отдаться. А если маньяк? А если нет, и я буду на свободе. Сейчас самое время, Лихо выживет, он во мне не нуждается. И преследовать не станет. Почему не открываю? Страшно.
— Лады. Жалко, конечно. Но я понимаю, — он стал уходить.
Что я творю? Это же шанс. Я рванула к печке и стала стягивать влажную одежду.
— Нет, — сказал Ильич, с трудом приподнялся на локтях. Морда изнеможённая, глаза такие печальные, что плакать охота.
— Я человек, мне не место здесь. Мне не место рядом с тобой! Мне плохо, я домой хочу.
— Четыре месяца, — корчась от боли, прошипел он сквозь зубы и отвалился обратно на кровать, тяжело дыша.
— Четыре месяца! — взорвалась я. — Осень на дворе! Я как здесь выживу? Ни одежды, ни дров, мука заканчивается. Жрать нечего будет, а снег выпадет? Через четыре месяца здесь будут сугробы по уши. У меня семья, у меня мама, работа там. Я вернуться должна в город!
Мокрые джинсы запутались в верёвке, и я их кинула. В негодовании всплеснула руками. Уходит мой последний шанс. Я выбежала к двери, открыла её и выскочила в холодный воздух ранней осени, сразу же продрогнув до костей. Замерла в усыхающей траве, глядя как уходит мужчина.
В походном костюме защитного цвета. С большим рюкзаком за плечами, ружьё, маленький котелок болтается с боку. Он остановился на безопасном расстоянии от меня и обернулся. Офигел, увидев девушку в нижнем белье. Кто он? Охотник, биолог или золотоискатель, последнее очень опасно. Я видела, как он, разинув рот и вытаращив глаза, кивнул мне, мол, что надо. Я отрицательно качала головой, пятилась обратно к дому. Зашла в тёплое помещение и закрыла дверь, а вместе с ней и глаза.
Нормально всё, сейчас вещи подсохнут, возьму на складе гвозди и молоток, надо крышу заколотить до наступления темноты, которую я стала бояться. В ночи всякая тварь ползает. А пока можно поваляться и постараться забыть о залётном мужике.
Упала, убитая горем на шкуры и поняла, что сегодня не буду ничего делать, и завтра, скорей всего тоже. Вот так проваляюсь денёк другой, истлею ближе к зиме.
По спине проехалась горячие пальцы. Ему наверно было больно двигаться, но утешать принялся. И единственный доступный ему способ утешение, хороший трах. Только ошибся, меня глубоко неприятна сложившаяся ситуация. Откинула его пальцы, а он руку мою ухватил у локтя и рывком повернул меня к себе, подкинув на свои ноги. Лихо так усадил верхом, я только ахнула.
— Не хочу, — окрысилась, глядя в его полузакрытые глаза, а в ягодицы упёрся твёрдый член.
Дёрнулась, а он с силой руку скрутил, и когтями в бедро впился. Ни одной эмоции на странном лице. Смотрит пристально и всё.
— Я сейчас, как заряжу тебе прямо в рану, охринеешь! Отпусти, сказала!
Лихо оскалился и отшвырнул меня, скинув с кровати.
— Ублюдок, — обошла его и выхватила себе одну шкуру. — Животное.
Делать всё равно нечего. Пошла через час, когда джинсы высохли, чинить крышу, мне сегодня спать на полке, а в дыру дует и капает иногда.