И вот тут мужчина испугался. Он явно почувствовал, что если простит отца, то станет равнодушней, а ему никак нельзя становиться на эту скользкую дорожку. Равнодушие его засасывает. Как бездна, в которую он всматривается. Вместе с равнодушием самоубийство родителя станет частью его жизни, чуть ли не рядовым событием. Поэтому от греха подальше, сын решил оставить всё как есть.
– В любом случае, это была твоя жизнь. – Единственное, что решил он сказать вслух, тут же развернулся и широким шагом направился прочь по свежей зелёной траве поступью сына, который так и не простил своего отца.
Жаклин ждала его на лавочке недалеко от машины. Девушка приготовилась встретить мужчину хмурым и недовольным и уже начала придумывать, как бы его отвлечь.
Но Александр приближался весьма энергичной походкой, с довольной физиономией и горящими глазами. Она даже немного растерялась.
– Давно ждёшь? – улыбнулся парень.
– Нет, – немного заторможено мотнула головой Жаклин, поднимаясь с лавочки навстречу.
Он приблизился вплотную и как будто даже с разбегу накинулся на неё. Обнял, сильно прижал и опять впился в губы. На этот раз целовал нежно и с благодарностью.
– Садись в машину, – пригласил он, отстранившись.
– А мы сейчас куда? – поинтересовалась девушка, огибая капот Q7.
– К Итану. Поставим машину. – Улыбнулся водитель.
«Значит, я успею с ним поговорить», – успокоилась Жаклин.
Для начала, немного обсудив завтрашний отъезд в Лондон, они заговорили о переезде в Штаты. И когда Александр принялся рассуждать о том, как это можно устроить, как он приедет за ними, и как они потом все вместе будут собираться и уезжать, Жаклин долго его слушала, не перебивая, а потом положила ладошку на разделительный бардачок.
– Подожди, – воровато скосила она глаза на парня. – Не торопись.
Глава 68 Гусеница по имени Доротея
Глава 68
Гусяница по имени Доротея
– Горячая?
– Горячая.
– Вот видишь, я же говорю.
– И что делать?
– Сейчас принесу градусник.
– Какой градусник! Нужно врача вызвать!
Жаклин, развернувшись уходить за инструментом, остановилась с вытянувшимся лицом.
– А я кто, по-твоему?
Тот шумно выдохнул и с досадой запустил руку в волосы.
– Но ты же не педиатр! А тут нужен специалист!
Жаклин сложила губки бантиком и поправила на носу невидимые очки.
– Довожу до Вашего сведения, мистер МакЛарен, что перед Вами врач приёмного покоя с жетоном Спасателя и правом работы в медицине катастроф.
Мужчина кулаком ударил в ладонь и посмотрел на лежащую в постели дочь.
– Вот-вот, катастроф. Это катастрофа.
– А здесь никакой катастрофы нет, – продолжила доктор Фортескью, пропустив мимо ушей его исчерпывающий «диагноз», и указала рукой на Дэлли, – а, вероятнее всего, простая акклиматизация у ребёнка. Сейчас дам ей парацетамол, и завтра она будет в порядке. Ну, может, ещё раз к вечеру поднимется температура опять…
По мере того, как она произносила последнее, «тюльпаны» всё сильнее раскрывались от ужаса.
– Опять! – схватился за лоб их обладатель.
– Да, опять, – Жаклин уже начала подумывать, куда бы ей сбежать на этом крохотном островке и хорошенько посмеяться. – А ты как думал: дети растут.
– Пф-ф-ф, – закатил глаза папочка и закинул назад голову. – Да лучше бы я ещё одни переговоры с Вайпером провёл!
У Жаклин опять вытянулось лицо: парень не переставал её удивлять.
– Александр, ты чего. При чём здесь переговоры. Кто такой Вайпер?
– Да так… никто, – отмахнулся он. – Олень один.
– Иди, ложись спать, – положила ему руку на плечо Жаклин. – Ночь уже.
Сегодня, оставив свою хулиганку одну на этом крохотном частном острове, они весь день провели в аквапарке на Пуэрто-Рико и вернулись обратно только под вечер. Утром на катере троица добралась до порта Tallaboa, а оттуда на такси доехала до горы San German. С её вершины спускается небольшая, но весьма энергичная речка, на чистых водах которой и построили аквапарк «SurfN Fun Water».
Только вот папа с мамой не успели нормально покататься на желобах для взрослых или высоких пороговых горках – все силы и внимание ушли на дитя.
Но зато Эдельвейс веселилась за троих.
Только появившись в этом «Диснейленде на воде», ребёнок исползал все до единой плиты с фонтанчиками, очень сильно напоминающие Жаклин питьевые источники Рима. Бьющие из центра квадратов струйки воды девочка зажимала, то пальчиками, то ладошками, то животом, а потом освобождала и визжала, когда те выстреливали вверх словно гейзеры. Тут же рядом стояли настоящие водяные пушки. Эти орудия били такой струёй, что никакому водяному пистолету и не снилось. Дочка с мамой «расстреливали» папу к несказанному удовольствию последнего – температура воздуха приближалась к тридцати пяти по Цельсию в тени, а вне её, солнце жгло напалмом, не считаясь ни с желаниями, ни с самочувствием людей, и не сортируя их на привыкших к жаре и не знакомых с тропическим климатом. А после путешествия на катере Александр не возражал бы, если бы в него пальнули даже из настоящей пушки, не говоря уже о водяной.