Тот удивился.
— Тебя это напрягает? Ты не хочешь детей?
— Я хочу. И стараюсь быть честной с тобой.
— Спасибо, детка. — Мужчина благодарно улыбнулся в темноте и чмокнул её в кончик носа. — Я это ценю. Но предлагаю рискнуть. А? Ты как?
— Я согласна. — Она улыбнулась и соблазнительно заёрзала на постели.
— Договорились. — И Чарльз с нетерпением набросился на неё.
С тех пор их контрацепция стала носить спонтанный, а не регулярный характер — Жаклин перестала пить таблетки совсем, и они начали предохраняться от случая к случаю.
Вообще, справедливости ради, нужно уточнить, что спонтанной контрацепция стала еще и вследствие неоднородности и большой вариативности характера их сексуальных контактов. Чарльз показал себя очень разным в постели. То страстным, но терпеливым любовником, тщательно заботящимся, чтобы его жена достигла оргазма, и пропуская её вперёд. Иногда же просто механическим трахателем, и тот факт, что Жаклин не смогла кончить, обозначал примерно такой фразой: «Что, не кончила, да? Не подсуетилась? Не успела? Ну, ничего, в следующий раз». Иногда он был каким-то излишне нежным и излишне ленивым — то почти уже засыпал, то опять просыпался и принимался за то, на чем закончил, а иногда начинал сначала, с прелюдии. Такую его манеру Жаклин особенно не любила.
И как-то с течением времени сложилось, что она тоже стала в постели вести себя очень по-разному. Иногда отвечала Чарльзу со всей своей страстностью и настраивалась с ним, что называется, «на одну волну». Иногда просто ждала окончания всего этого… этого. Иногда предпринимала сама первые шаги, а порой с трудом находила в себе отклик на поползновения мужа, а изредка и не находила, а предлагала всё это отложить ненадолго, повременить, так сказать. Единственное, чего она никогда, ни разу, не делала — не симулировала оргазм. Не понимала этого, не чувствовала потребности, не видела смысла и не ощущала необходимости.
Но, поскольку её муж являлся для неё первым и единственным сексуальным партнёром, и сравнивать ей было практически не с кем, то девушка не чувствовала себя как-то обделённой или неудовлетворённой, никогда не предпринимала попыток поговорить, что-то изменить и тем более не жаловалась мужу и не пеняла ему.
И вот, скорей всего, они попались.
«Ну что же, если бы Александр меня принял и поманил за собой, я бы, не задумываясь, развелась с Чарльзом и пошла за этим мальчиком хоть на край света, или даже дальше. — Собираясь в аптеку за тестом на беременность Жак. — Но раз нет, значит, нет. Так тому и быть, Чарльз — моя судьба. Алекса не смогла «потянуть на себя», может, показалось, что он — тот самый. Увидела красавца, вот и причудилось, — упорно игнорировала она тот факт, что сначала что-то почувствовала к парню, а потом уже его рассмотрела.
Тест оказался положительным.
«Я беременна! Ну, надо же! Это та-а-а-а-а-а-ак интересно. — Жаклин сидела в холле и с лёгкой улыбкой на губах просматривала дядюшкины записи в медицинском журнале. Периодически девушка клала себе руку на низ живота, как бы пытаясь дотянуться до своего будущего малыша.
Увидев две полоски, она тут же подсчитала время с последних месячных и поняла, что у неё срок примерно три-четыре недели. Задержка насчитывала дней двенадцать — тринадцать, но Жак не очень этому доверяла. Такое с ней уже случалось. Однажды её месячные задержались на месяц без малого. Она дважды покупала тесты, и они оба оказались отрицательными. И вот сейчас…
Жаклин ни на минуту не могла забыть о своей беременности, и ей в голову лезли все эти гинекологические термины, некоторые из которых она помнила еще с университета. Её это жутко раздражало, и она постаралась как можно поглубже запихнуть в себе медика, доставая поближе обычную женщину — будущую маму.
Влюблённая, конечно же, даже сейчас не смогла заглушить в себе надежду еще раз перед отъездом увидеть Александр, хоть издали, хоть просто в машине, хоть одним глазком. Но её надежды рухнули вечером, когда приехавшая с работы Эшли рассказала, что сегодня сама занималась кафе, потому что Алиса сидит дома и делает примочки своему сыну, который сильно ушибся на футболе.
— Что-то серьёзное? — тут же подскочила врач. — Может, я могла бы чем-то помочь?
— Жить будет, — жизнеутверждающим тоном отрезала Эшли, запихивая хлеб и булочки в хлебницу на кухне. — Лежит, стонет, бесится от своей беспомощности, пьёт обезболивающее, меняет компрессы и ждёт, когда всё пройдёт.
«Даже если мы и встретимся с ним в Оксфорде, я уже буду глубоко беременной. Прощай, Александр, — начала было Жаклин, но её остановила эта дурацкая привычка быть честной с самой собой. — Нет, не могу. Не могу так с ним. Он мой». — И у неё даже высохли навернувшиеся было слёзы.
Домой беременная женщина приехала вся загадочная и предвкушающая. Дорогой она думала, как преподнесёт Чарльзу эту радостную новость. А то, что для мужа её беременность будет новостью радостной, жена не сомневалась — Чарльзу уже всё-таки тридцать два, наверняка он уже готов стать отцом. Хотя… вот если положить руку на сердце, то она почему-то больше представляла Алекса — отца, нежели Чарльза. Вот как-то младший МакЛарен быстрее рисовался у неё в голове возящимся с малышом на ковре, гуляющим с коляской, кормящим из бутылочки. Чарльз в этих картинках как-то не прописывался. Ничего вразумительного по поводу своих ассоциаций сказать она не могла, поэтому просто объяснила их своим сильным чувством к молодому человеку, и всё.
Муж, как и договаривались, встретил её в Бирмингеме и, распаковав дома чемодан, Жак первым делом вручила ему бутылку «Banff», на которую повесила маленькую открыточку с вклеенным в её разворот отрезком с двумя полосками.
— Оу, какая красота! — возрадовался мужчина бутылке янтарной жидкости, перебрасывая её из руки в руку. — Спасибо, детка, это очень хороший гостинец.
— Ты даже не представляешь, насколько, — заговорщически сказала «детка», смущенно бегая взглядом по комнате и теребя что-то первое попавшееся в руках.
— Да? — заинтригованно замер муж, — и что же еще такое? Ты выиграла эту бутылку в лотерею?
— Лучше!
— В карты?
Жаклин засмеялась
— Еще лучше!
— Ты купила завод по производству виски?
— Гораздо лучше!
— Детка, ты меня пугаешь. Ты…
— Посмотри открытку на бутылке.
Чарльза не нужно было просить дважды. Он развернул открытку, лицо его вытянулось, а потом сразу нахмурилось, он сдвинул брови.
— Не понял. Что это? Что это такое, а?
— Ты ни разу в жизни не видел тесты на беременность?
— Что? — муж сказал это коротко, как будто пискнул, но только басом.
— Я беременна, — подчеркнуто скромно сказала Жаклин и инстинктивно приготовилась отражать натиск объятий счастливого мужа.
Но Чарльз просто поставил бутылку на столик и замер.
— Что?
— Я беременна.
— Да? — он усиленно моргал.
— Да.
Оба молчали. Мужчина так и не зашевелился, а женщина продолжала что-то теребить. Потом она не выдержала:
— Ты так спрашиваешь, как будто этого не может быть. — Её уже всё это начинало слегка напрягать.
— Да нет, почему, может быть, конечно. Вернее, да — ты беременна, — мужчина зашевелился, оглядывая пол вокруг себя, и усмехнулся. — Вот так новость. — Он подошел к дивану и плюхнулся на него.
— Ты, что, не рад? — Жаклин сделалось не до смеха.
— Да, нет, почему, рад, конечно. Иди сюда. — Мистер Рочестер протянул к ней руку и, когда жена подошла к нему, посадил её к себе на колени. — Подожди. Ты меня просто огорошила. Дай чуть привыкну к мысли. — Он смотрел на нее извиняющимся взглядом.
— Привыкай. Я подожду. — Беременная опять повеселела.
Муж смотрел на пол и что-то думал. Опять молчание.
— Это точно? — вскинул он голову.
— Девяносто восемь процентов.
— Угу… — пауза, — ну что же, беременна так беременна. — Он одной рукой хлопнул по своему бедру, другой — по бедру жены в жесте «ничего не поделаешь».
— Это всё? — Жак замерла в его руках.
— В смысле «всё»?