— Но ведь Дэлли же родилась, — улыбнулась Жаклин и кивнула на дочь, которая в это время как заведённая влезала на горку и скатывалась с неё.
— Я именно об этом. Не делай вид, что не видишь разницы между собой и молоденькой американочкой, — Тильда хитро прищурилась и улыбнулась.
«Кажется, получилось», — подумала она, пристально разглядывая лицо своей неуверенной в себе, но очень заинтересованной в разговоре собеседницы.
— И Александр тоже её видит. И то, что ты без него родила и растила дочь, ещё раз доказывает, что он далеко не дурак. Он парень, конечно, нарасхват и ещё очень молод, но и голова у него тоже там, где надо прикреплена. Я с ним много разговаривала и именно после этого начала подталкивать Кирка к моим ресторанам. К слову, о ресторанах, — женщина с заговорщическим видом легонько толкнула Жаклин в бок. — У нас с Кирком для вас подарок. Мы дарим вам ужин в нашей «Амбросии». У неё две звезды Мишлен, кстати.
Услышав такое, Жаклин даже подпрыгнула на лавочке.
— Тильда, опомнись! Александр не приглашал меня в ресторан! Тем более со звёздами Мишлен!
— Разумеется, не приглашал. Во-первых, он просто не успел — насколько мне говорил Кирк, парень всего несколько дней в Лондоне — а во-вторых, на кого вы, интересно, оставили бы Дэлли?
Жаклин усиленно моргала, не зная, что ответить.
— Поэтому завтра вы нагуляетесь в Диснейленде и уложите Дэлли спать — я с удовольствием присмотрю за ней — а сами сходите в ресторан. Он, правда, в другом конце города, поэтому я дам вам ключ от своей старой квартиры. Всё никак не придумаю: что с ней делать — это недвижимость моей бабки. Квартира двухэтажная, с верандой. Оттуда виден почти весь Париж. — После этого замечания парижанка лукаво скосила глаза на Жак и продолжила: — Мы там с Кирком жили довольно долго. И Додо оттуда привезли, — насмешливо-шутливо призналась женщина и заразительно открыто засмеялась.
А Жаклин наоборот сделалась очень серьёзной.
— Ты любишь Кирка, да? — даже с какойто мольбой в голосе спросила она свою собеседницу.
— Очень, — утвердительно низко-глубоко кивнула та. — Он лучший из всех, кого я встречала.
Даже ожидая услышать нечто подобное, Жаклин всё равно растерялась и не нашла ничего лучшего, чем потупить взгляд и засмущаться.
— Боюсь, мы из твоей квартиры тоже привезём ещё одну Дэлли.
— Да хоть двух, глупенькая! — уже захохотала мадам Бикстер. — В вашем возрасте и с таким как Александр можно рожать и рожать. Мы вот с мужем тоже хотели ещё одного… но тут эта авария.
— М-да… мне очень жаль. И спасибо тебе.
— Пожалуйста. Я же вижу, как Александр разговаривает с тобой, как смотрит на тебя. Он весь светится, — женщина как бы обвела раскрытыми кистями рук силуэт парня в воздухе. — Весь. Такое не сыграешь. А с Джесс он такой… другой. Тоже хороший… но… и только.
— Александр вообще хороший, — вскинула подбородок Жаклин. После слов о том, что Кирк может оказаться лучшим из людей, ей захотелось что-нибудь подобное сказать и о своём мужчине тоже.
— Ну, не знаю, не знаю, — с недоверием покачала головой Матильда. — Поверь, я видела их с Кирком совсем другими. Допустим, в офисе. Там Александр посмотрит — деревья вянут. По жёсткости и непробиваемости он ещё и моего… заставит в спину дышать. А с тобой он такой… — сделала витиеватый жест рукой парижанка, — счастливый. А его счастье и в моих интересах тоже. Я меркантильна, — она заулыбалась.
Тут Жаклин хотела добавить, что ей тоже как-то довелось видеть мистера Бикстера другим, но промолчала.
*
— Рассказывай! — хлопнул раскрытой ладонью по столу Кирк, как только они вошли к нему в кабинет.
— Хансон хочет, чтобы мы с тобой перепрофилировали здание на Гринвич. Нам компенсируют.
— Не притворяйся идиотом. Тебе не идёт, — вскинул подбородок на племянника дядя, усаживаясь в своё кресло.
— Мог бы и поздравить, — развалился на диване в кабинете Александр, не в силах скрыть удовольствие и даже некое торжество.
— Да. Точно. Прости, — в извиняющем жесте поднял ладонь мужчина. — Проклятое любопытство. Поздравляю! Она — просто чудо!
— Спасибо.
— Ты думаешь: Саймон будет в восторге?
Александр сложил губы дудочкой. Кирк намекал на развод с Джесс, но, понятное дело, саму девушку в расчёт не брал.
— Ну… ты же послал компанию и самого себя ради семьи. Или ты считаешь, что моя семья этого не достойна?
— Брось. Не обижайся. Я о деле.
— Если о деле, то слияние удалось, дела идут, и вряд ли Саймон захочет скандала, — МакЛарен дал дяде время усвоить его фразу, а потом добавил: — Любого.
Мистер Бикстер сделался окончательно серьёзным, и пожевав губы, потёр костяшкой пальца кончик носа.
— Что же, я думаю, ты прав. Вряд ли он захочет скандала. Скандалы ему ни к чему. Ну, хорошо. Я так понимаю, вы все летите в Нью-Йорк.
— Да.
— А как же мать? Ты не покажешь ей внучку?
Теперь задумался уже Алекс и точно так же пожевал губы.
— Я бы хотел отвезти Эдельвейс домой, когда она будет называть меня папой.
На лице дяди отразилась крайняя степень удивления или даже возмущения, но он тут же смягчился.
— Ах, ты наглючий сучий потрох, — с умилением и любовью в голосе, засмеялся Кирк. Но почти сразу сделался серьёзным. — Не выдумывай! Ты опять ставишь себе какие-то цели. А это ребёнок! Расслабься. И съездите в Глазго.
— Я подумаю, — кивнул Александр.
— Так что там насчёт Хансона? Перепрофилирование? Я же тебе говорил, что это удачный проект.
*
— Папа, папа, а знаешь, что я хочу собрать из своего нового конструктора? — закричал Додо, как только женщины вернулись с прогулки, и мужчины вышли им навстречу из кабинета.
— И что же, родной мой? — подхватил Кирк сына на руки.
— Динозавра! Вот такого! — показал мальчик руками огромный шар. — А к нам приехала вот она! — тут же ткнул он пальцем в Дэлли, которая несмело следовала за ним. Но тут пацанёнок заметил Алекса, которого запомнил ещё по Нью-Йорку и заулыбался — брат много учил его боксу и комнатному футболу, когда они гостили у него на Манхэттене.
Но, к сожалению, или к счастью, брату было уже не до Додо — при громко прозвучавшем слове «папа», да ещё и дважды, Дэлли вздрогнула и распахнула свои «тюльпаны», а Александр, стоя сзади дяди, от досады закусил губы меж зубов.
«Не расстраивайся», — сказали ему глазами обе женщины: и Жаклин, и Тильды.
Вечером все уселись за чаем с паштетами, сырами и пирожными, и Жаклин регулярно ловила себя на мысли, что уже давно так хорошо не проводила время. За столом собрались весьма разносторонне развитые, грамотные, умные люди и беседа протекала исключительно интересно и живо. Кирк был расслаблен, игрив, владел ситуацией в своём доме легко и без усилий и то и дело засматривался на Дэлли, резвившуюся тут же с Додо. Жаклин почему-то показалось, что он смотрит на Эдельвейс уже не как на дочь Алекса, а просто как на маленькую девочку.
«Дочку хочет», — сделала она далеко идущие выводы.
Но, само собой, её больше интересовал Александр. Девушка сидела и вспоминала его поведение на вечеринке в честь назначения Чарльза. Там он, хоть и с интересом, но только лишь слушал и внимал. Здесь же парень с удовольствием общался с дядей и Тильдой, подкалывал обоих и тут же сыпал комплиментами, по ходу обсуждения умело вовлекал в дебаты притихшую, скромную Жаклин, и тоже, как и Кирк, успевал обращать внимание на детей.
Жаклин умилялась.
«Он стоит того, чтобы его ждать всю жизнь», — ликовала про себя девушка.
Спать они легли в этот раз впервые втроём: Жаклин, Александр и между ними Дэлли.
Папа под чутким руководством и неусыпным наблюдением мамы делал первые шаги в трудном и кропотливом деле чтения сказок на ночь.
Понятно, что с непривычки он то и дело ошибался интонациями и всё время грозился скатиться в стёб.
Допустим, прочитав несколько предложений начала сказки «Три собаки»: «Девочки все росли и хорошели, но за месяц до того дня, когда старшей должно было исполниться пятнадцать лет, королю пришлось уехать на войну», Александр не выдержал и выдал краткое: