«Ну и в чём подвох, хозяин?» — склонила она голову в своей фирменной манере.
— У меня идея, — воскликнул тот и направился к дому.
Дело в том, что, когда они гостили у Кирка, из всех игрушек Додо Дэлли больше всего понравился яркий глянцевый с выразительными красивыми картинками огромный мяч. Выполненный из какого-то непонятного химического соединения повышенной упругости, напоминающего каучук и латекс, он небольшими ручными мехами мог надуваться до довольно внушительных размеров, а потом сдуваться через ниппель, не провисая в боках и не съёживаясь, полностью сохраняя свою округлую форму.
Эдельвейс так понравилось укладываться на него животом и кататься, что Тильда, когда они возвращались из Диснейленда, остановила машину у какого-то универмага и, забежав туда, вернулась с таким же мячом, как и у её сына, только розовым.
Именно с ним папа и вышел из дому, вовсю работая мехами.
Дэлли заулыбалась и захлопала в ладоши, а Жаклин засомневалась.
— Только надувай так, чтобы Сула не смогла схватить. Она у Джереми два мяча разорвала.
Александр накачал этот красивый мяч размером с баскетбольный, отсоединил от ниппеля и крикнув:
— Сула, лови! — забросил довольно далеко в озеро.
Женщины только рты открыли, а грязная хулиганка уже ринулась в воду и поплыла за игрушкой, чуть обрызгав хозяек на прощанье.
Собака подплыла к мячу и, развернувшись, толкнула его носом к берегу.
— Сула, Сула, — негромко позвал Александр. — Давай сюда, — он похлопал в ладоши.
Та, толкнув мяч, проплыла мимо, но тут же вернулась и опять направила его к берегу.
— Я видел, как она носит мячик Джереми, — Александр не отрывал взгляд от собаки. — Она должна.
И точно. Сула дотолкала мяч до линии прибоя, а потом попыталась схватить его пастью, но мужчина, сделав шаг на один из камней, забрал у неё игрушку.
— Разбегаемся! — придерживая мяч, он подхватил за руки Дэлли и переставил подальше.
И тут Сула отряхнула воду с шерсти. Жаклин взвизгнула и отскочила. Но самое интересное, что собака действительно сделалась чистой. Мокрой. Но чистой.
— Ну вот и мыть не надо, — расслабился парень.
— Воу, воу! — захлопала в ладоши Дэлли. — Дай мне, я тоже… — она забрала у папы мяч, хоть тот отдал и не очень охотно, и подбежала опять к озеру и бросила игрушку в воду. — Сула! — крикнула девочка, неловко покачнувшись на ногах и грозясь свалиться в озеро. Папа быстро подскочил и придержал, но мимо него уже пронеслась собака.
Конечно же, на этот раз мячик приводнился почти у берега, и только все приготовились, что Сула его одним движением подаст им, как хулиганка, ринувшись в воду, толканула игрушку дальше, на глубину и поплыла за ним.
Дэлли опешила, да и папа с мамой понимали не на много больше. Все наперебой стали звать собаку и, как это ни странно, та послушалась. Она развернулась и поплыла к берегу, оставив мяч в озере. Тот сразу же начал медленно дрейфовать в сторону основного массива водоёма.
На этот раз на брызги хулиганки никто не обратил внимание.
— Боже, — внутри у Жаклин всё похолодело. Она опустила взгляд на дочь. У той глаза уже наполнились слезами, а нижняя губка выпятилась и задрожала.
Александр тут же скинул кроссовки и принялся расстёгивать ремень на джинсах. Когда он стаскивал с себя толстовку, Жаклин уже кинулась в дом за полотенцем и пледом. Вода оказалась, конечно же, холодной, несмотря на июль месяц — всё-таки это шотландское озеро, а не тайское, но мужчина, разгоняя волны, быстро забежал в воду и нырнул. Вынырнул он через десяток футов и поплыл. Когда волнение на поверхности после человека более-менее улеглось, за ним в воду зашла и собака.
Жаклин выскочила из дому с полотенцем и пледом, которых в любом шотландском доме валяется великое множество, а мужчина уже плыл к берегу, толкая перед собой мяч. Чуть позади плыла Сула.
— А нырять было обязательно? — заворчала Жаклин на парня, окутывая его полотенцем, когда тот вышел на берег и вручил мяч дочери.
— Вода тёплая, — улыбнулся папа, глядя, как Дэлли пытается не отдать мяч хулиганке, которая уже так и выпрашивает поиграть.
— Не… на… до… — чуть захныкала девочка, видя, что не может спрятать игрушку.
— Сула! — прикрикнула мама, и собака тут же замерла и оглянулась. — Прекрати! — сдвинула брови хозяйка, помогая мужчине вытираться.
— Да, всё… всё нормально, — забрал у неё Александр полотенце и принялся хорошенько сушить себе волосы.
«Ну, всё, мне конец», — сглотнул он в этот момент слюну и почувствовал нешуточную боль и першение.
— Вот. Укутайся, — начала Жаклин накидывать на него довольно внушительных размеров шерстяной плед в тёмно-вишнёвую клетку с махрами по бокам. Парень послушно замотался в тёплую шерсть.
— Может, пройдём в дом? — заботливо предложила девушка, хоть и видела, что на улице, на солнце гораздо теплее, чем в неотапливаемом доме. — Там включим батарею, и ты выпьешь чаю.
— Жаклин, да всё нормально.
— Да где же нормально, если я слышала, как ты шмыгаешь носом!
Александр застыл и зажмурился.
«Нет, врач — это не профессия, это диагноз».
Но тут его осенило.
— У меня есть лекарство, — заговорщически улыбнулся парень и принялся всовывать ноги в кроссовки. Он направился к машине и, открыв заднюю дверцу, достал оттуда бутылку виски.
— У Кирка завалялась! — в победоносном жесте поднял он находку. Придерживая на ходу плед, мужчина откупорил зубами уже распечатанную бутылку, и прошёл в противоположный конец двора помешать разгоревшиеся дрова в жаровне. Он прямо из горла сделал три хороших глотка.
Нутро обожгло приятным огнём, в нос ударил знакомый запах хорошего виски.
— Будешь? — подойдя, протянул он бутылку девушке.
— Нет, — мотнула та головой.
У Александр уже начал растекаться расслабляющая теплота по телу. Он улыбнулся.
— А ну-ка, — мужчина заткнул бутылку пробкой и отставил её подальше на камень. Он поднял с травы свои джинсы и вопреки ожиданиям женщин принялся вытаскивать из них ремень. Его глаза горели идеей, а лицо светилось радостью. Достав ремень, он бросил его у ног и принялся получше запахиваться в плед.
— Подержи, вот тут, — подняв ремень, повернулся он боком к девушке. Жаклин придержала край пледа, а Александр подпоясался. В таком одеянии он стал похож на Рождественского деда на шотландский манер. Дэлли заулыбалась, всё ещё прижимая к себе мяч, а папа закинул края «килта» за шею и завязал огромным узлом.
— Ну вот как-то так, — похлопал он себя по бедрам. Жаклин тоже умильно улыбнулась. — А теперь, Дэлли, ну-ка, дай мячик, — приняв у дочери игрушку, он развернулся к Суле.
— Сула лови! — и, кинув мяч на небольшую поляну, расположенную за полуразрушенной каменной изгородью, ринулся следом. Обгоняя его, к мячу пулей полетела Сула. Дэлли побежала за ними, а за ней поспешила мама.
Они гоняли в футбол минут пятнадцать. Сула прыгала на мяч, потом его у неё выбивал Александр, за ним летела Дэлли. Папа мяч буцал дочери и на неё тут же набрасывалась Сула, сбивала девочку с ног. Но на хулиганку накидывалась мама и, отвоевав и ребёнка, и мяч, тут же пинала игрушку папе. Сула спешила к нему и всё начиналось по новой.
Дэлли хохотала и визжала как ненормальная, собака улыбалась довольная, папа с мамой были счастливы.
Потом уставший Александр в своём «килте» повалился на траву, а поверх него начала топтаться Сула, но её отогнала Дэлли и сама повалилась на отца. Рядом опустилась на траву мама.
— Огонь уже, наверное, перегорел, — переводя дыхание, вспомнила она о том, зачем они, собственно, вышли на улицу, потому как кормить семью предстояло именно ей.
— Ничего… у нас же не мясо, а колбаски, — успокоил её мужчина. — Надо пиво достать.
*
— Дьявол! — рубанул кулаком по кровати рядом с собой Александр. — У-у-у, дьявол, — сцепил он зубы. Парень лежал в постели, а Жаклин, стоя возле него с градусником в руках.
— Тридцать семь и восемь. Нормальная температура для вируса. У меня чуть побольше была.