«Революция в военном деле», после 2001 года нашедшая свое воплощение в Афганистане и Ираке, выросла из семян, которые были брошены несколькими десятилетиями ранее во время бурной эпохи Никсона. Когда влиятельная американская финансовая элита и узкий круг ее стратегов приступили к оценке поражения во Вьетнамской войне, они сосредоточились на разработке альтернативных методов обеспечения Американского века в будущем.
К началу 1970-х годов политика США в отношении возможности нанести первый ядерный удар по Советскому Союзу значительно изменилась. Никсон, опираясь на воинственного советника по национальной безопасности Генри Киссинджера, протеже семьи Рокфеллеров, начал переход от политики баланса на основе взаимного гарантированного уничтожения и устремился к глобальному ядерному превосходству.
Кубинский ракетный кризис в октябре 1962 года во время администрации Кеннеди поставил мир на волосок от ядерной катастрофы. Это был самый серьезный момент, один из опаснейших периодов во всемирной истории. Русские доставили морем ядерные боеголовки на Кубу; русскому капитану корабля был отдан приказ принимать самостоятельное решение, следует ли запускать свой ядерный груз в случае перехвата силами США. На момент перехвата он решил этого не делать. В течение нескольких следующих лет этого серьезного ядерного открытого противостояния мир, казалось, вернулся к тому, что госсекретарь США Джон Фостер Даллес называл ядерной конфронтацией.
for Policy Studies. March 1, 2003 //
Марш США к ядерному превосходству - неуязвимой способности нанести первый ядерный удар по СССР - начался в наиболее влиятельных американских политических и военных кругах задолго до того, как Джордж Буш стал президентом. 11 июня 1962 года министр обороны США Роберт Макнамара заявил, что «...основной военной целью в случае ядерной войны... должно стать уничтожение вооруженных сил противника». (2) Как откровенно пояснил один бывший помощник Макнамары: «После атаки противника не может быть такой вещи, как преимущественно возмездие против военных целей. Если вы собираетесь стрелять ракетами, вы говорите о первом ударе». (3)
«Противодействие», как это называли в Пентагоне, означало разрушение всех ядерных ракет противника еще до старта. Из этого периода планирования Пентагона и выросла противоракетная оборона (ПРО). ПРО должна была стать системой, которая «зачистит» несколько уцелевших советских ракет, и виделась необходимой, чтобы планы США нанести первый удар были столь же надежны, как и возможны. Способность нанесения первого удара имеет важное значение для обеспечения роли Соединенных Штатов в качестве единственного гегемона, единственной глобальной сверхдержавы с абсолютными по сравнению с другими государствами властью и полномочиями. (4)
С 1962 по 1974 год почти весь мир питал ложные иллюзии, что США все еще действуют в рамках правил взаимного гарантированного уничтожения, и что и СССР, и Соединенные Штаты после кубинского ракетного кризиса пришли к выводу, что ядерная война «немыслима», так как она уничтожит обе страны, и победителей в ней не будет. Однако в 1970-х годах положение изменилось. Для Ричарда Никсона и его советника по национальной безопасности Генри Киссинджера, а также для многих руководителей военно-промышленного комплекса ядерная война была не только «мыслима», она стала руководством к действию. Они решили достичь ядерного первенства.
В январе 1974 года президент Никсон в разгар Уотергейтских скандалов, которые, в конечном итоге, стоили ему президентства, подписал «Меморандум национальной безопасности-242», подготовленный министром обороны Джеймсом Р. Шлезингером. (5) США двинулись к ядерному превосходству. (6)
Именно Киссинджер порекомендовал Никсону назначить Джеймса Шлезингера на пост министра обороны. Ставший впоследствии на краткое время директором ЦРУ, Шлезингер был аналитиком по вооружениям «Корпорации РЭНД», где его считали «воителем воителей» (7), супер-ястребом среди ястребов. Именно Шлезингер при поддержке Киссинджера взялся за развитие программы создания ядерного оружия специально для выведения из строя советских МБР системами первого удара, что исключило бы возможность ответного удара. (8)
Технологические проблемы нанесения первого удара, однако, были огромными, как и расходы. До 1970-х годов состояние ядерных технологий исключало нанесение первого удара без гарантированного взаимного уничтожения, которое лежало в основе ядерного «баланса». (9) В течение 1970-х годов под руководством Шлезингера были разработаны новые технологии вооружений, которые изменили эту ситуацию. Во-первых, произошла миниатюризация ядерных боеголовок, что сделало возможным упаковывать до семнадцати боеголовок в одной головной части ракеты. Во-вторых, благодаря развитию атомной физики и компьютерных навигационных устройств, появилась спутниковая система «НАВСТАР», которая позволила добиться огромного увеличения точности наведения боеголовок (в радиусе 18 метров от своей цели). (10)
Эти два технологических достижения впервые позволили США развернуть свои силы противодействия и свести на нет преимущество от широко разбросанных советских ракет в укрепленные шахтах, на подводных лодках и самолетах. Последний существенный элемент для того, чтобы сделать всю программу рабочей и оперативной, оставался самым трудным. Была нужна система противоракетной обороны (ПРО), чтобы вывести из строя любую советскую ракету, которая как-то смогла уцелеть и могла бы быть запущена по целям в США. (10)
При администрации Никсона Пентагон нанял одного специалиста из «Корпорации РЭНД», который затем станет влиятельнейшим человеком в военной политике США, хотя до сих пор он остается малоизвестным для внешнего мира и почти никогда не дает интервью. Этим человеком был доктор Эндрю В. Маршалл, директор Управления общих оценок Министерства обороны США, который создал концепцию «Революции в военном деле». Лучшее определение «Революции в военном деле» дал сам Маршалл:
«Революция в военном деле... является значительным изменением в характере войны, вызванным инновационным применением новых технологий, которые в сочетании с резкими переменами в военной доктрине и в оперативной и организационной концепции в корне меняют характер и проведение военных операций.» (11) Маршалл был во многих отношениях примечательным человеком. К 2008 году в почтенном возрасте 86 лет он сохранил свой уникальный статус в правительстве как американский государственный служащий, освобожденный от стандартных федеральных условий выхода на пенсию. Эндрю Маршалл известен в военных кругах как «Йода», по имени вымышленного персонажа из фильма «Звездные войны» - таинственного и причудливого маленького существа, Великого магистра Ордена джедаев.
Эксперта «Корпорации РЭНД» по ядерным вопросам Маршалла привел в возглавляемый им Совет национальной безопасности Генри Киссинджер. В 1973 году по рекомендации Киссинджера и министра обороны Джеймса Р. Шлезингера Маршалл был назначен президентом Никсоном на пост главы Управления общих оценок, тайного внутреннего мозгового центра в Пентагоне. (12)
Эта позиция Маршалла подтверждалась каждым последующим президентом, подвиг, превзойденный только покойным директором ФБР Дж. Эдгаром Гувером. К тому моменту, как Рамсфелд стал министром обороны, Эндрю Маршалл был единственным должностным лицом в Пентагоне, который участвовал в стратегическом военном планировании на протяжении практически всей «холодной» войны, начиная с 1949 года как ядерный стратег «Корпорации РЭНД», а в 1973 году переместившись в Пентагон.
«Он остается там до сих пор, несмотря на усилия некоторых министров обороны от него избавиться. Безобидно звучащее название его управления идет с большим сокращением: оценки региональных и глобальных военных соотношений и определение долгосрочных тенденций и угроз.» (13)
Развитие систем первого ядерного удара не заглохло с уходом Никсона с поста президента. В период с августа 1977 года по июль 1980-го президент Джимми Картер подписал ряд президентских директив (с 18-й по 59-ю), призывая к: 1) развитию противоспутникового оружия (ПСО), чтобы вывести из строя советскую систему предупреждения; 2) обезглавливанию советского руководства с помощью высокоточных ракет «Першинг II»; 3) развертыванию сил для первого ядерного удара, который уничтожил бы почти все советское ядерное оружие. К концу своего президентства Картер «официально взял на себя величайшие обязательства по военному строительству среди всех президентов в истории». (14)