Нужен шлюп. Зонд здесь не помощник. Отец сравнил характеристики полей, зафиксированных в двадцать первом веке с характеристиками полей корабля, на котором он прилетел сюда. Становилось понятным, о чем говорил временщик. Это темпоральное перемещение– их перемещение. Что ж, пусть будет так. Следовательно, нужно доставать шлюп из двадцать первого века, чтобы наступило счастье, другого пути нет.
Отец определил точные координаты шлюпа и время его темпорального перемещения, составил алгоритм подхода корабля конфедерации к заданной точке, напряженность полей, которые осуществят захват шлюпа. Сложного нет ничего. Он еще раз проверил свои расчеты. Согласно этому алгоритму шлюп беспрепятственно покинет Кичигинский бор и очутится в космосе за триста миллиардов километров от Земли, которая вслед за Солнцем бежит со скоростью тридцать километров в секунду.
Когда Отец в последний раз видел шлюп, его люк не был задраен. Это ничего. Биологических объектов на борту не было, только бортовая автоматика, да мобильный компьютер, который вместе с Отцом путешествовал с Плутона до Цватпы, а затем до Земли. Космос не мог повредить мозгу бортового и мобильного компьютеров. За остальное можно не переживать. На борту осталась рыба, которую Отец так и не съел, вернувшись на Землю. Эта рыба была поймана на Цватпе услужливыми цватпахами.
Отец подсоединился к каналу связи временщиков, которые вели активный диалог со своими земными коллегами. Звездный странник предложил план возвращения шлюпа, который только что разработал. Временщики его отвергли через секунду рассмотрения. Отец в своих расчетах не учел рядом стоящие деревья, которые должны были остаться в своем времени, он не учел так– же хворост, который закрывал машину в двадцать первом веке. Его нужно было тоже оставить. Лишние темпоральные артефакты не нужны. Оставить нужно было и примятую траву, на которую совершил посадку шлюп и следы грязи на посадочных шасси. В далеком космосе ей тоже не место.
Отец почувствовал себя наивным глупым мальчишкой, который собрался играть в мужские игры. Он производил свои расчеты с погрешностью до полуметра, чтобы ненароком не оставить в прошлом кусок тормозного двигателя. Эти условия значительно усложняли задание. В базе прозвучала просьба не вмешиваться в серьезные дела дилетанту, на которую Отец откликнулся обидой.
Временщики совместными усилиями с Землей рассчитывали возможные проблемы и вероятности исхода темпорального перемещения. Отец не стал вмешиваться в серьезный диалог профессионалов, лишь со стороны смотрел, как шаг за шагом решение проблемы определялась математическими формулами и алгоритмами. Земные временщики склонялись к мысли, что шлюп необходимо переместить в условиях данной экспедиции. Федеральные агенты хранили гордое молчание, они не склонялись к скоропалительному предложению немедленного перемещения шлюпа, они так же не настаивали на создание специальной экспедиции, чтобы вернуть посудину.
Бог с ними, подумал Отец, пусть решают. Им за это, в конце концов, платят деньги. Он решил навестить своего героя-любовника на Черной Горе, дабы удостовериться, что с ним все в порядки и что ведьмы не обратили его в новую веру.
–Компьютер, к Поспелову хочу.– Сказал Отец.
Черная арка выхода пригласила Отца следовать ею на шабаш. Вернувшись на черную гору, Отец огляделся. Он не узнавал своего творения. От ночи не осталось и следа. Светило яркое солнце, дул слабенький бриз с болот, где вместо болотной тины и гниющих корней непей-травы блестели никелированные понтоны, с которых водяные ныряли за раками. На плесе, где Отец переплел корни ив, был раскинут пляж, а русалки, привязанные хвостами к доскам, катались на скейтбордах. Костер давно погас, и на месте кострища высилась горка органического мусора. Там валялись колбасные обрезки, жестяные пивные банки, фисташковая скорлупа, пластиковые бутылки и красные панцири вареных раков. Вокруг большого плоского жертвенного камня собралась вся лесная нечисть. На черепах, брошенных прямо на земле, сидели черти с накрашенными губной помадой рогами, рядом с ними расположились вампиры с длинными клыками, торчащими из-под губ. Бесы суетились вокруг сидящих за камнем леших, поднося им в кубках из березовой бересты томатный сок. Во главе стола, раскрашенный охрой и грязью верховодил Поспелов. Черти ругались на разных языках, ежеминутно призывая в свидетели своего главного черта, что Поспелов мухлюет. На коленях чертей, бесов и леших сидели растрепанные голые ведьмы и что-то им нашептывали. Девицы сторонились лишь вампиров, боясь их счастливых поцелуев. Поспелов тоже был окружен стайкой молоденьких потных ведьм, которые хихикали и закручивали на палец его кучерявые волосы.