- Всегда мечтал там побывать, - поясняет Фред. – Это же страна карнавалов и праздников, Джорджи! Мы созданы друг для друга!
Они оба пялятся в иллюминатор, когда взлетают, все кажется им необычным и удивительным, пока не оказывается, что лететь несколько часов. В итоге они засыпают. Во сне Джордж обнимает брата, и чувствует, что тот в кой-то веки спит спокойно.
***
В Бразилии действительно волшебно. Они избегают крупных городов, выбирая небольшие. Здесь тепло, и Фреду, кажется, немного лучше. В первый же день они идут на пляж.
- Наконец-то! – победно вскидывает руки вверх Фред и бежит в воду. Джордж следует за ним. Ну, потому что, мало ли что.
А после они долго лежат на солнце, греясь. И Фред снова засыпает. Джордж замечает, что в последнее время для брата это становится обычным. Он быстрее устает, а ночной сон не приносит облегчения. Поэтому не будит его. Лишь достает фотоаппарат и делает снимок, жалея, что пленка не может запечатлеть всего, что видит он сам. Как легко поднимается и опускается грудь Фреда, напоминая, что он дышит. Что он жив. Как легонько подрагивают ресницы. Как порой приоткрываются расслабленные губы или смешно дергается кончик носа. Как золотистыми поцелуями солнца горят на коже веснушки. Нет, ни один снимок никогда не передаст, что Фред – это целый мир. Мир Джорджа.
***
Фред начинает говорить о семье, когда они автостопом отправляются путешествовать по Бразилии. Он вспоминает маму и отца. Потом Билла. Чарли. Когда он заговаривает о Перси, то смотрит на Джорджа.
- Я не злюсь на него, - признается Джордж, понимая, что брат этого ждет. – Я знаю, что это не его вина.
Фред смотрит на него слишком пристально и долго.
- Не его, - подтверждает он. – И хоть Перси был говнюком, когда бросил нас, в итоге он все равно вернулся.
- Я знаю, - отвечает Джордж. Фред все еще глядит на него, словно пытается что-то понять. Но в итоге просто кивает.
- Хорошо.
И Джордж признается себе, что на самом деле все еще сердит на Перси. Совсем немного. Но Фред уже с увлечением и какой-то странной нежностью болтает о малыше Ронни, и знать ему об этом совсем ни к чему.
***
Во время своего путешествия они знакомятся с большим количеством новых людей. Магглов. И те оказываются добрыми и приветливыми. Они с радостью помогают двум братьям-туристам. И Джордж не перестает удивляться этому каждый раз. А еще порой, совсем редко, но всё же, он думает, что будь он сам и его семья магглами, его брат бы сейчас не умирал.
***
Они не разговаривают о будущем. Остается всего полтора месяца, но оба они делают вид, что не помнят об этом. Фред ведет себя так, словно ему совсем не страшно, он много шутит, лезет пробовать все новое и хочет увидеть всё на свете. А Джордж просто упрямо верит, что способ спасти его брата найдется. Потому что иначе и быть не может. Он верит, что однажды к ним прилетит сова, или Патронус, чтобы сообщить, что лекарство существует и что им немедленно нужно вернуться в Лондон. А до тех пор он просто следует повсюду за Фредом.
И оба они продолжают улыбаться, пока мир вокруг рассыпается на осколки.
***
- Эй, Джордж.
Они ночуют на пляже, под открытым небом, и над их головами тысячи звезд. Фред лежит закутанный в кучу одеял, словно в кокон – виднеется только голова. Джордж пристроился рядом, прикрывшись только своим пиджаком.
- Что ты потом будешь делать? – тихо спрашивает Фред.
Сердце екает. И Джордж поворачивает голову. Брат смотрит в небо, и в его глазах отражаются искорки далеких звезд.
- Когда – потом? – уточняет Джордж. Голос его сипит, как от простуды.
- Когда всё закончится.
Джорджу не нужны пояснения. Он знает, о чем Фред, и от этого ему становится физически больно. А еще – странно, что брат вдруг первым заговорил об этом.
- Ничего не закончится, - с присущим ему упрямством выдает Джордж. – Мы вернемся домой. Вместе. В наш магазинчик. Откроем второй, в Хогсмиде, как и хотели.
Фред глубоко и ровно дышит, а вот Джордж чувствует, как начинает задыхаться. Он шумно втягивает воздух через нос, пытаясь успокоиться.
- Мне нужно, чтобы ты верил, - выдает он, и отчаяние прорезается в голосе. Такое детское, такое сильное. Фред затихает, прислушиваясь, ловя каждое слово, как самое ценное в жизни. И Джордж продолжает:
- Пожалуйста, Фред. Всё получится. Просто… просто верь мне.
«Я не потеряю тебя, - звучит невысказанное между срок. – Я не дам тебе умереть».
- Ладно, - примирительно соглашается Фред. Слышит. Конечно, слышит.
Джордж вновь поворачивает лицо к небу, но больше не видит звезд – только ожидающую его тьму.
***
Фред всю дорогу твердит о мексиканской еде, но в итоге даже не пробует ее. И Джорджу от этого грустно. Он пытается запихнуть в брата хоть кусочек, напоминая, что тому нужны силы, а значит, и еда, в итоге они минут семь орут друг на друга, пока не сходятся на баночке йогурта. По меркам Джорджа это слишком мало, по мнению Фреда – чересчур много.
Его тремор давно стал привычным, но сейчас он усилился, и Фреду не слишком-то комфортно есть маленькой ложкой. В итоге он психует, швыряет ее в стену и пьет йогурт прямо из баночки. Джордж просто рад тому, что брат не выкинул еду следом.
***
День Рождения они встречают недалеко от границы между Мексикой и США. Им нечего друг другу дарить, никто не печет им торт, не взрывает хлопушки и не надувает воздушные шарики. Но они покупают бутылку вина, останавливаются где-то на обрыве, где совсем нет людей – разговаривают, колдуют, шутят. Встречают закат, а после долго смотрят в ночное небо. Оно безоблачно, и в темноте на нем горят множество огней. Джордж думает, что каждая звезда – это чье-то солнце.
- Говорят, когда люди умирают, они превращаются в звезды, - тихо шепчет Фред.
- С тобой этого не случится, - упрямо твердит Джордж. И слышит, как брат тихонько хмыкает.
- Не хочешь, чтобы я был звездой, Джорджи?
- Нет, - качает головой Джордж. – Хочу, чтобы ты был здесь. Со мной.
Фред не отвечает. А Джордж вспоминает старую примету о том, что с кем проведешь День своего Рождения, с тем и будешь весь год. И как никогда ему хочется, чтобы это была правда.
***
В Штатах все, наконец-то, начинают говорить на понятном языке. По акценту они легко различают в братьях британцев и почему-то всегда забавляются этому факту. Фреда это раздражает. В последнее время ему все тяжелее оставаться веселым. Его бесит собственная беспомощность – то, как он трясется от холода по ночам, как засыпает буквально в любую минуту тишины, как быстро утомляется, как у него дрожат руки и болит голова. Последнее теперь становится постоянным. Эта боль не слишком мешает, она не достаточно сильная, только во время приступов. Джордж рядом. И в плохие дни и в хорошие. Он клянется, что будет всегда. Все это напоминает ему последний месяц в больнице, когда Фред психовал и сходил с ума из-за безделья. Тогда он так же стал капризным и нервным. Но сейчас у этого другая причина. И, вот ведь ирония, именно месяц остался сейчас. Последние тридцать дней. Джордж не хочет и не может думать о том, что будет потом. Он боится. И понимает, что в жизни не боялся сильнее. Да и не будет. Потому что, по истечению этих тридцати дней, так или иначе всё закончится. И либо этот страх так и останется самым сильным в жизни, либо Джорджу уже станет на все плевать, потому что его кошмар сбудется.