– А что поделать? – Сова разводит руками и усаживается в кресло напротив, берет кружку.
– Что было в этот раз? – спрашивает Заряна.
– Да ничего особенного, – пожимает плечами Сова и отпивает кофе. – Ты же знаешь.
– Знаю, – соглашается Заряна и, кутаясь в плед, поджимает ноги.
– Смотри, кого я привела, – улыбается Сова, и на лунной дорожке, словно на пороге приоткрытой двери, появляется тень. Она проскальзывает в мир Заряны и становится громадной коричневой львицей.
– Ой! – восклицает Заряна.
– Не бойся, это Чарлет. Она очень издалека, очень древняя, сильная и мудрая. Чарлет будет рядом, когда не будет меня.
– Куда ты? – удивляется Заряна.
– Ну, разное же бывает, это на всякий случай. Чарлет, это Заряна, ты должна охранять ее!
Чарлет поднимает желтые глаза на Заряну и зевает. Кажется, на Заряну посмотрели из глубины веков чьи-то усталые и очень мудрые глаза.
– Хорошая девочка, – Заряна смело гладит Чарлет по голове, а та, лизнув ее коленку, устраивается рядом у кресла, словно так было уже сотни раз.
– Но куда ты собралась? – снова тревожится Заряна.
– Мир может измениться с минуты на минуту, Заряна, а может, и нет, – Сова пожимает плечами. – Надеюсь, что нет.
– Как это? – не понимает Заряна.
– Измени хоть одну Константу в мире, и он никогда не будет прежним, – объясняет Сова и прижимает к себе горячую кружку кофе, словно пытаясь согреться ее теплом.
– Ты замерзла?
– Не по себе как-то.
– Но кто может вмешаться в промысел Божий? – Заряна все еще настороженно смотрит на Сову.
– Тот, кто очень силен и очень-очень зол, Заряна.
– Может, тебе лучше не быть Полярной Совой? – переводит разговор Заряна.
– Нет, что ты! Просторно, прохладно, душа болит меньше, и в жизни нет серого цвета.
– Так себе, значит, – делает свои выводы Заряна.
– Ага, – кивает Сова, отпивает кофе и недобро усмехается.
– Наша жизнь и другие, – задумывается Заряна. – Расскажи мне новую историю, Сова, не томи! – просит она. – Про измененную Константу!
Сова тихо смеется и думает. Далеко до рассвета. Может, в комнату Заряны еще заглянут гости, бредущие по звездному пути, а может, никто не изменит Константу и Заряна не забудет Сову в истории своей новой жизни…
– Тяжелая спираль времен закрутилась туже. Эпохи стали ближе друг к другу, заражаясь одна от другой – неистовством войн и разрушений, смертями и горечью безысходности. Вселенная словно сжалась в твердый кулак, и лишь любовь скользила незамеченной из столетия в столетие, оставляя за собой призрачный след, мерцающий и дающий надежду тем, кто устал перерождаться в битвах. Смех ли дьявола, надежды любви, или все это вместе дало толчок одной жестокой истории, Заряна, которую, возможно, ты забудешь.
Когда заканчиваются силы, мы просим их у Бога, но отчего-то боимся, что Дьявол обязательно отнимет данное нам самим Всевышним. Правильно ли это? Бог дал – Бог взял, есть ли право у Дьявола вмешиваться в наши отношения с Богом? А если прав нет, то значит ли, что Дьявол нарушает Божью волю, становясь преградой между Создателем и Человеком? Означает ли это начало противоборства? Это ли не начало войны, ибо двух истин у одного Человека не бывает.
Его мучил голод, страшный ноющий голод в опустошенных клетках. Вероятно, он бы погиб сразу после того, как изменил Константу в глубине плавящейся плазмы Хаоса, на девятой секунде Создания. Но люди, эти добрые самаритяне, всегда давали новые силы жить. Их вера в него, молитвы к нему протянулись мостом силы сквозь времена, в глубь Взрыва, в реликтовый фон начала начал. Проникла энергия, которая стала для него дополнительной силой, позволившей спастись там, где не спасался никто. Ах, люди! Были и будут среди них такие, что поклонялись ему, а не его папочке. Вот благодаря им, их призывам и жертвам он и не погиб, не попал в плен, а лежал на уютной полянке – в кустах сирени и мальвы, отдыхая и мучаясь от голода. Ну, еще Сове спасибо, вытащила из огня погибающей звезды, но вытащила и оставила одного! Кто поймет эти сумеречные создания иных миров и сознаний. Папочкина доча! Если бы еще она сказала, где этот чертов жезл!
Подумал и сам улыбнулся эпитету. Чертов жезл! Люди до сих пор считают, что именно Отец подарил Моисею жезл, с помощью которого тот запугал половину Африки и устроил геноцид египтян. Пусть считают. Глупое человечество, тот, кто олицетворяет любовь, – не сеет геноцид, а потому не дарит таких жезлов! Неважно. Он опять самодовольно улыбнулся. И надо найти этот скипетр власти, который запрятала Сова подальше и на подольше. А вот интересно, она понимает, что Константа изменена? Конечно, нет! Все тонко, искусно и очень продуманно. Какая все-таки слабость…