Гермиона округлила глаза, и в них вспыхнул гневный огонёк. Пусть он говорит правду, но он не смеет подносить её в таком контексте. Его необходимо проучить. Так жестоко, чтоб не зазнавался.
Девушка неожиданно решительно схватила его за так и не снятый галстук и так резко притянула к себе, что тот не успел понять, что произошло, как уже их губы соприкосались в поцелуе. Гермиона нагло кусала его губы, плюя на слёзы, снова бегущие на щекам, и на жуткую внутреннюю боль. Ей было нужно, чтоб он понял, что ей плевать на него и его губы. Настолько плевать, что она может спокойно его поцеловать, а не, как он выразился, «пускать слюни».
Слизеринец даже опешил. Ему было смешно, ведь Гермиона совершенно не умеет целоваться, но делает это так настойчиво-неумело, что даже возбуждает. Так хочется взять и ответить ей на поцелуй, крепче прижать к стене, запустить пальцы в эту шоколадную копну волос, полностью владеть ею…
Нет.
Так нельзя.
Драко дёрнулся в сторону, оторвавшись от неё и вырвав из её рук галстук.
Девушка ухмылялась. Но фальшиво. Она плакала. Ей было больно. Она не хотела этого делать, но теперь хотелось продолжать.
— Смешно, Грейнджер, — усмехнулся Слизеринец, зачем-то поправляя галстук, который нужно было снимать. — Ты настолько глупая и слабая, что мне даже противно. Ты похожа на неумелую шлюху, которой стыдно за свои поступки. Это унизительно и смехотворно.
Он натянул на лицо наглую ухмылку и отправились в спальню.
Гермиона сползла по стене и тихо зарыдала. Ей было слишком плохо. Она зря это сделала. Хотела преподать ему урок, а лишь унизилась. Унизилась чуть выше самого низкого. А Малфой прав. Это чертовски глупо. А она слишком слабая.
Кофейный столик, попавший в камин, разгорелся по полной, бросая искры на ковёр, но девушка рыдала, даже не думая это затушить. Она хотела, чтобы вся гостиная сгорела вместе с ней. А в своей спальне сидел Слизеринец, задумчиво глядя в стену и рассеянно слизывая кончиком языка кровь с прикусанной губы. Он думал. Думал о словах Гермионы. Думал о том, что она права.
Комментарий к Глава 14. Так сложно постичь непостижимое. Чёрт возьми, всё, капец, накипело, получайте этот неразборчивый бред!😂 Нет, правда, накипело. Сегодня с подругой говорили о их отношениях и придумывали небольшие моментики для следующих сюжетов.)
Да, обещаю, с этой главы всё будет очень жёстко. Иногда даже слишком...
В общем, надеюсь, это хрень вас не разочаровала.👌😂✨❤️💚
Очень интересно, как вам такой переход в жёсткую безответную романтику.)
Жду отзывов!)✨❤️💞💚
====== Глава 15. Сломленности и трещины. ======
Драко задумчиво вращал в пальцах перо, даже ни разу не обмакнув его в чернила. Ему было абсолютно плевать на то, что сейчас им диктуют конспект по Нумерологии, ибо парня одолевала задумчивость.
Он думал не о том, в какой тёмный угол он сегодня утянет Пэнси, дабы сойтись в телесном контакте. И это просто поразительно.
«А о чём именно он думал?» — возникает вопрос.
А ответ очень прост, хоть и абсолютно необъясним.
О той кудрявой девчонке, сидящей на три парты впереди него и старательно записывающей конспект. О том, как забавно её волосы щекочут лицо, как они пахнут шоколадом. О том, как неумело она целуется, о том, как она весело злится, о том, как она изменилась…
Да, Драко был готов просто заавадить себя за эти мысли, но он никуда не мог от них деться, они его одолевали целиком и полностью.
Она изменилась. Она чертовски изменилась, и это жутко бесило. Прямо выводило из себя. Парень не мог понять, куда делась та заносчивая заучка, умеющая поставить его на место, умеющая приструнить его. С ней было интересно приператься, она всегда находила себе кучу довольно умных фраз и иногда ухитрялась перекрыть ими жестокий сарказм Малфоя. В такие моменты он невероятно злился и был готов орать на любой источник звука, но ему это нравилось, он любил сложности.
Над ней было невероятно прекрасно измываться, она было вспыльчивой и настойчивой. Она могла орать на него, давать пощёчины, покрывать трёхэтажным матом, и это было так весело.
А что теперь?
Теперь Драко видит лишь унылую, занудную девчонку, проводящую дни напролёт в библиотеке или заперевшись в спальне. Она стала скучной, стала словно избегать его, даже почти не реагировала на его фразочки. Разве что ускоряла шаг почти до бега, стараясь затеряться в толпе учеников.
Она стала… слабой, да. Поломанной. Её с головой выдавали невыспавшиеся глаза и усталый, абсолютно убитый вид, говорящий о мании самоубийства.
А сегодня утром произошло то, что оканчательно убедило Драко в её сломленности. Когда она вышла из спальни, готовая отправиться на урок, парень, уже стоявший у двери, обернулся на неё и его губы растянулись в самой язвительной ухмылке при виде её убитого состояния и покрасневших глаз. И он выдал всего одну фразу, абсолютно простенькую, как он решил.
«Что, какой-нибудь парень кинул, да? Так ты не удивляйся, поражаться надо тому, как он ухитрился на тебя временно запасть.»
И это действительно была абсолютно скучная, далеко не самая обидная фраза. Но Гермиона… Она вдруг… Она просто расплакалась и выбежала из гостиной!
Драко прямо сейчас видел перед собой её лицо, как из глубоких тёмно-коричневых глаз начинают катиться слёзы, стекая по смуглым щекам, добегая до подбородка и капая на белую блузку или пробегаясь по шее. Парень тогда остановился как вкопанный, даже позволив ей убежать и не отправив парочку колкостей следом.
Просто он действительно был тогда поражён. Ему вовсе не было её жаль, это правда, чистая правда. Ему было просто тошно от того, в кого она вдруг превратилась.
И вот сейчас он не видел белоснежного пера, которое машинально крутил в пальцах перед собой. Он был полностью там, в своих мыслях, гадая, что (или кто) ухитрилось превратить бойкую и серьёзную девушку и поломанную и слабую девчонку.
Звонок выгнал его из размышлений. Наконец можно было хоть как-то высвободиться из тюрьмы своих мыслей.
Парень встал, смял пергамент, небрежно пихнув его в сумку, бросил следом перо с чернилами и, не слушая профессора, одним из первых вышел из класса.
Только оказавшись в коридоре, Драко не ощутил прохлады и свободы мыслей. Этому мешала бесконечная толкотня в коридоре. Все бесконечно толкались и вопили, наступая на ноги и чуть ли не сбивая с ног, всем хотелось вернуться в гостиную и пообщаться и с друзьями, потягивая принесённое кем-нибудь Сливочное Пиво, посмеяться, улыбаясь друг другу, почувствовать поддержку в конце тяжёлого учебного дня.
А парень почему-то почувствовал себе потерянным, потерянным где-то в этой толпе. Он не мог понять, откуда взялось это чувство. Просто вдруг он действительно начал осознавать то, что отрицал до сих пор — он очень одинок, и виноват в этом сам. Почему это мысль появилась так резко, неожиданно, словно кто-то силой пихнул её в голову, раскроила для этого череп.
Драко удивлённо пошатнулся, его снова задели, заставляя прислониться к подоконнику. Он не мог понять, в чём дело, и это очень пугало. Неужели именно сейчас, когда вокруг куча людей, когда все улыбаются своим друзьям, спеша отдыхать, он резко подумал, что Гермиона была права на его счёт.
Опять эта чёртова Грейнджер! Это она виновата в том, что, так называемая, «маска» Малфоя дала трещину, причём так резко и неожиданно. Ощущение было такое, словно он потерял память и вдруг начинает что-то вспоминать.
«Первый курс. Драко, смеясь, идёт по этому коридору рядом с Блейзом. Вокруг полно народу, все толкаются, бегут в разные стороны, чуть ли с ног не сбивают, но мальчики этого не замечают, занятые разговором о том, как можно подшутить над ещё не сложившимся Золотым Трио. На их детских лицах появляются шкодливые улыбки, их очень радуют мысли о новых шалостях, которые так любят мальчишки. В большие окна бьёт яркий солнечный свет, делая шумный коридор таким тёплым и уютным, что с этим не может сравниться и тёплая постель с чашкой какао. Заглядевшись на окно, сквозь которое пробиваются лучики солнца поздней осени, Драко не обратил внимания на то, что мимо проносится высокий парень, видимо, опаздывающих на урок, и начинает понимать, что происходит только тогда, когда чувствует удар о пол. Падение вышло не из приятных, в такой толпе никто даже не обратил на не внимания. — На ногах не держишься? — с усмешкой произносит Блейз, протягивая другу руку, дабы помочь встать. — Отстать ты, — с такой же усмешкой отвечает Драко, отталкивая руку друга и вставая самостоятельно. Они продолжают следовать по коридору, возбновив разговор, а Драко чувстует, что с таким другом он никогда тут не потеряется, никогда не споткнётся и не останется одиноким и незамеченным. Но он не сакжет этого Блейзу, никогда не станет его брагодарить, потому что он не должен быть таким. Но улыбаться ему он будет всегда, надеясь, что благодарность будет прочитана по глазам.»