Губы дрожат, с них уже изредка срываются стоны. Спина тоже содрогается, а по щекам всё бегут и бегут эти чёртовы слёзы, чтоб им совсем иссохнуть. Но легче. Становится легче, хоть немного спокойнее…
— Ты когда-нибудь проревёшься?
Гермиона вздрогнула. Она услышала этот ехидный девичий голос откуда-то из-за спины и резко обернулась. У дверей в туалет стояла Пэнси, лениво разглядывая свои идеально подточенные ноготочки.
Ярость снова стала возвращаться, ей было некуда деться.
Какого чёрта эта шлюха вообще здесь делает? Почему не продолжает зажиматься где-нибудь с Малфоем?
— Иди ты, — дрожащим голосом прошипела Грейнджер, сжимая ладони в кулачки и чувствуя, как снова начинает бурлить вулкан. Ненависть, ярость, какая разница? И то и другое требует выхода.
— Ух ты, мы огрызаться умеем? — усмехнулась Слизеринка, даже не отрывая взгляда от ногтей.
— Зачем пришла? — выпалила Грейнджер, всё стараясь сдержать ярость, но делая пару шагов в сторону невозмутимой старосты Слизерина.
— Да так… Хотела взглянуть на то, как выглядит настоящая ревность. И, знаешь, — скривилась брюнетка, — это выглядит очень противно.
— Ах, противно? — почти прорычала Гермиона, снова делая несколько шагов в сторону Пэнси. Их уже разделяло расстояние всего в пару метров.
— М-м-м… Да, именно. И глупо, — ухмылка Паркинсон растянулась ещё шире.
— Глупо?! — уже вскрикнула Гермиона, делая ещё шаг. Теперь их разделял лишь метр, и это только сильнее вытягивали ярость наружу. — Ты хоть когда-нибудь любила?! Я имею в виду реальную любовь, а не секс во вторник и пятницу! Ты чувствовала безысходность, желание добиться своего, но нехватки возможности?! Ты ощущала безыходность своего положения, бессмысленность существования лишь от одного косого взгляда?! Ты чувствовала ярость, ненависть, желание убить и одновременно поцеловать?! Готова была терпеть любые крики, оскорбления, боль, лишь бы быть рядом?! Ты захлёбывалась слезами только от ощущения того, как тяжело тебе с человеком, но насколько сильно ты его любишь?! Хоть раз! Хотя бы один раз…
Паркинсон слушала триаду Гермионы с довольно неприятной ухмылкой и продолжала лениво разглядывать свои ногти. Гриффиндорка не выдержала и с размаху ударила Пэнси кулаком по скуле. Слизеринка вскрикнула и так качнулась в бок, что чуть не упала.
— Ты что творишь?!
— Ты вообще понимаешь, что такое чувства?! Ты понимаешь, каково это, любить самого ненавистного тебе человека?! Понимаешь, каково это, быть к чертям поломанной из-за одной единственной мрази, и ненавидеть за это и себя, и его, и всех живых и мёртвых?!
Гермиона снова размазнулась и ударила Паркинсон по скуле. На этот раз Слизеринку пошатнула в бок так сильно, что она с криком упала, хватаясь за сильно покрасневшую с кровоподтёками щеку.
— Прекрати! — заверещала Пэнси, свернувшись на полу в клубочек и закрыв голову руками.
Казалось, Гермиона добилась своего, эта шлюха заткнулась и перестала выглядеть такой самодовольной. Она стала испуганной, но Гриффиндорке этого были почему-то мало. Она присела и принялась бить Пэнси наугад, куда попадала. Брюнетка вскрикивала, просила прекратить, верещала, а через пару минут такого избиения даже начала дрожать и плакать.
— Хватит, пожалуйста… — выдавила свернувшаяся на полу Слизеринка.
Гермиона почувствовала, что теперь её внутренний зверь почти удовлетворён. Она встала с пола и, подняв свою сумку, напоследок пнула в живот всё ещё лежащую на полу Пэнси. Та застонала.
Гриффиндорка вышла из туалета, оставив там старосту самостоятельно разбираться со всеми полученными травмами, и уверенным шагом двинулась по коридорам. Ей было плевать, что она пропустила всё Зельеварение, ей было плевать, что в туалете на полу лежит свернувшаяся клубочком Пэнси и стонет от боли и было плевать, что разбитые костяшки пальцев довольно сильно ноют. Слёзы на её щеках высохли, они были больше не нужны.
Так уверенно она дошла до гостиной, вошла в неё и обнаружила Малфоя, ходящего из стороны в сторону и повторяющего Нумерологию. Он готовился к контрольной работе, но приход старосты Гриффиндора его отвлёк. Парень с удивлением уставился на уверенное лицо девушки, которая последний месяц только и делала, что плакала и пряталась от него по всем углам. Но сейчас она так уверенно сбросила сумку и стала приближаться к нему, что Драко даже немного оторопел.
— Грейнджер?.. В чём дело вообще?
Гермиона ухитрилась отогнать его к самой стене и встала напротив него, сократив расстояние до полуметра. Блондин довольно поражённо на неё пялился, ведь она застала его врасплох. А девушка не стала медлить и, воспользовавшись его недоумением, с размаху врезала ему кулаком по скуле так же, как и его шлюхе. Драко слегка дёрнулся в бок, но не качнулся, как это произошло с Пэнси. Он с охреневшим взглядом потёр щёку и продолжил смотреть на Гермиону.
— В чём дело-то, Грейнджер? Может скажешь хоть что-нибудь, или за этот месяц социопатии ты говорить разучилась?
Он ухмыльнулся, но эта ухмылка тут же была стёрта вторым ударом по скуле, более сильным.
— Я ненавижу тебя, слышишь?! Ненавижу! — закричала на него Гермиона, отвешивая третий удар.
Парень отошёл от оцепенения и теперь на его лице была видна такая же ярость, как и на лице девушки.
— Да что ты? — прошипел он.
Гермиона попыталась в четвёртый раз врезать ему по лицу, но парень запросто перехватил её руку. Теперь девушка немного вздрогнула и стала пытаться вырваться. А Малфой и сам отпустил её, но пока Гриффиндорка опустила глаза на запястье и попыталась его растереть, Драко отвесил ей действительно сильный удар кулаком по скуле. Настолько сильный, что Гермиона упала в бок, ударившись о спинку дивана и отскочив от неё на пол. Малфой навис над ней, как грозовая туча в ясный день.
— Повтори, пожалуйста, свою фразу, — прошипел он, присев на корточки рядом с девушкой.
— Я тебя ненавижу, мразь, — тихо, но твёрдо произнесла Грейнджер, чувствуя по рту солёный привкус крови.
Драко за воротник блузки поднял её на ноги и припечатал к стене так сильно, что перед глазами девушки поплыли узоры, но он рукой прижимал её к стене, не давая упасть.
— Ты уверена? — произнёс блондин, слегка тряхнув головой, дабы сбросить с глаз разлохматившиеся волосы.
— Иди трахать свою шлюху, — скривилась Гермиона, упорно не сдавая позиций.
Малфой ударил её по лицу. Затем снова. И ещё раз, и ещё, и ещё… Он уже потерял счёт ударов, а девушка после каждого удара упорно выдавала оскорбления в его сторону и в сторону его семьи. Парень злился, так злился, как может только какой-то больной психопат. Он бил и бил её, даже не обращая внимания на то, что она девушка. Его глаза застелала ярость, он ничего не видел. Он всё сильнее понимал, что ненавидит её как никогда в жизни.
Опомнился он лишь тогда, кода заметил, что Гермиона давно затихла, её голова безвольно свесилась вперёд, а изо рта капает кровь. Парень резко отпустил её и отступил. Девушка скатилась на пол и даже не двигалась. Её глаза были закрыты. Всё лицо в крови, как и воротник блузки. Некоторые волосы, попадавшие на лицо, слиплись от крови, а изо рта так же вытекает алая ленточка.
Малфой почувствовал, как дрожат его колени.
Она не дышит.
Комментарий к Глава 17. Попытаться понять. Вот, собственно, обещала, что будет жёстко, так получайте.
Простите, что снова так долго, было очень много дел. Зато ближайшие десять дней (а точнее, ночей) полностью свободны.)
Как вам ента глава? Интрига в конце должна быть обязательно. И, да, я злобный автор, так что вам лучше не надеяться на лучшее, но и о худшем тоже не думайте.
Жду отзывов!💞
====== Глава 18. Неумышленное умышленное покушение на жизнь. ======