На живот опускается чья-то нога, прижимая его обратно к полу. Позвоночник сталкивается с ужасно твёрдым и холодным каменным полом. Видимо, он в районе Подземелий.
Но где же учителя? Неужели некому разрулить происходящее и разогнать зевак? Почему никто ничего не делает? За что его снова избивают?
Боже, он ничего не помнит… Совсем ничего, последняя неделя как в тумане. Вспоминается лишь алкоголь, головокружения, видения, боль, страх, крики, а дальше всё, пустота, тьма, мрак.
Он пытается что-то прохрипеть, но издаётся лишь нечленораздельное бульканье, создающееся кровью разбитой изнутри щеки и нехваткой кислорода. Никто не слышит его, всем весело, он явно различает смех нескольких человек в толпе.
Хочется звать на помощь, просить, умолять, чтобы его оставили в покое… Но вдруг вспоминается причина всего, что он помнил за последнюю неделю. Это она. Это чёртова грязнокровка, а точнее, её отсутствие рядом.
О, да, она нужна ему. Он не признаёт этого, не хочет в это верить, но это так. Ему нужен здравомыслящий человек рядом, который, сам того не зная, пинал бы его для продолжения адекватного существования.
Неужели он сходил с ума? Или уже давно свихнулся, просто не знал этого? Почему его так шандарахнула смерть Грейнджер? Почему слова Целительницы о том, что девушка с большей вероятностью умрёт, подействовали на него как бомба замедленного действия? Кажется, вот-вот, и взорвётся, его разорвёт на куски от огромного количества отрицательных чувств и ощущений, смешавшихся в одну невероятно ужасную и тошнотворную эмоцию.
Просто вспомнив обо всём этом, парень потерял желание просить оставить его в покое. Пусть бьют, пусть пинают, пусть хоть рвут его на куски — ему плевать. Ему не нужно влачить это существование медленно и мучительно ментально умирающего человека.
Забавно.
Забавно, как всё непринуждённо начиналось. Как он издевался над Гермионой, как она подшучивала над ним. Как они ссорились и смеялись, испепеляли друг друга взглядами и тайком поглядывали друг на друга. Драко ещё тогда понимал, что без неё не сможет. Но нет, это его упрямство, заключённое в том, что ему никто и ничто не нужно…
Ведь всё начиналось как комедия о врагах, которые по канону любого произведения потом должны стать друзьями или парой придурков. Но они стали психами. Поломанными к чёртовой матери психами. Она начала страдать депрессией по неведанной ему причине, а он сам медленно и мучительно сходил с ума, осознавая, что убил единственного человека, с которым мог хоть как-то общаться, с которым мог просто быть, существовать, и всё…
Какие же они идиоты.
Хотя кто ж знал, что эта глупая и бессмысленная история будет заканчиваться так…
Говорят, что начинают ценить, лишь когда потеряют. Что ж, это правда.
Хотя, он и сейчас продолжает отрицать, что она нужна ему. Продолжает мысленно утверждать, что ему плевать, пусть она умирает, пусть. Только почему ему самому хочется умереть? Почему ему плевать на то, что у учеников вошло в привычку ежедневно пинать его по коридорам? И почему он не желает знать, за что они это делают? Почему не хочет помнить всё, что происходит днём, и почему кричит и трясётся по ночам, страдая бессонницей и неясным беспамятством?
Реальность для него начала смешиваться с кошмарами, он уже ничего не понимал. Мог поговорить с кем-то днём, а потом гадать: было ли это на самом деле, или это ему приснилось? А мог увидеть что-то жуткое во сне и весь день трястись, боясь, что это правда. Ощущение потерянности переходило грань привычного, он уже не просто мог теряться в прострации и забывать о чём-то важном, как было раньше. Он не мог понять вообще ничего, он не знал, что помнить, во что верить, кому верить.
Ежедневное ощущение адской боли и тяжести в голове, невнимательность, желание сброситься с Астрономической Башни, желание кричать или даже рыдать — всё это просто убивало его. Но больше всего его убивала причина.
Как она смогла это сделать?
Как эта чёртова грязнокровка ухитрилась заставить его маску не просто треснуть, а разлететься на миллионы микрочастиц и отправиться в полнейшее небытие?
Сука.
Добилась своего, мразь грязнокровая. Только какой ценой? Ценой практически их жизней.
Вот идиотка.
Нет. Они оба. Не идиоты, а психи. Абсолютнейшие, полные, поломанные и глупые психи. Всё это бессмысленно, это было сделано зря.
Неужели нельзя было просто жить дальше, дурачиться, бухать вместе, ссориться, опаздывать, веселиться на отработках? Зачем это всё? Зачем он однажды захотел всего лишь над ней поизмываться? Просто невинный поцелуй, хоть и против её воли. Но именно из этого начали вытекать последствия…
Нога, стоявшая на животе Драко, почти полным весом тела её хозяина надавила на парня, и это прервало его утёкшие явно не в то русло мысли. Он застонал. Пусть ему и плевать, пусть ему и всё надоело, но боль он всё ещё чувствует. Хотя, нет, стоит перефразировать: боль это единственное, что он всё ещё чувствует.
Похоже, давление, подобно удару, пришлось на солнечное сплетение. Дыхание перехватило, а затем просто защемило. Но не было сил даже пытаться вдохнуть, Малфой просто бессмысленно и равнодушно ушёл в отключку, надеясь, что теперь точно задохнётся и умрёт…
Интересно, сколько времени прошло? Сколько раз его ещё ухитрились ударить? Как давно его оставили в покое?
А впрочем нет, не интересно. Это не важно. Ведь он не умер. Он не задохнулся. Да почему его Судьба вечно прибухивает и накуривается, а затем смотрит мыльные оперы, решая, что её бессмысленного подопечного лучше оставить живым? Вот сука.
Хорошо, стоит разобраться с ситуацией. Ударов он больше не чувствует, значит все ушли. Чувствуется лишь жуткая ноющая боль от огромного количества ежедневно набивающихся синяков и ссадин. Это, конечно, не Круцио, но чертовски неприятно. Настолько, что аж тошнит.
С этим разобрались. В принципе, больше ничего не нужно. Он не хочет вставать, он не хочет даже открывать глаза. Ему хочется просто полежать тут, в коридоре, весь остаток этого очередного бессмысленного дня. Может, его найдёт кто-то из профессоров и отправит в гостиную или госпиталь. Конечно, тогда встать придётся. Но больше никакое обстоятельство явно не заставит его раскрыть уставшие глаза. Абсолютно…
Кроме одного. Пусть Драко и не хочет ничего ощущать, кроме боли, но чувство того, что он больше не лежит на холодном и твёрдом полу Подземелий само доходит до вечно нетрезвого сознания. Он вдруг осознаёт, что лежит на мягкой койке и вдыхает не пыль, а приятный запах отсутствия всяких замысловатых ароматов. Так пахло только в Больничном Крыле.
Как?
Он резко разлепил веки, и глаза тут же адски заболели от яркой белизны. Он точно в госпитале. Но вопрос прежний: как? Его нашёл кто-то из учителей? Может, кто-то из самых наивных девочек-первокурсниц нажаловался профессорам, а они после этого нашли парня? Или кто-то из страшекурсников сжалился и притащил его сюда? Последнее очень маловероятно, а остальное вполне возможно.
Ноющими руками потерев глаза, Малфой наконец смог нормально их раскрыть. Веки были чертовски тяжёлыми и всем своим существом жаждали сомкнуться обратно. Вдруг парень услышал тихое бормотание, а затем увидел и его обладательницу. Мадам Помфри подошла к нему с какой-то склянкой.
— Чудовища, не дети, а настоящие чудовища, — приглушённо возмущалась женщина, ставя склянку на тумбочку около койки парня, а затем глядя на него. — Как себя чувствуете, Малфой?
Драко даже ухитрился усмехнуться уголком разбитых губ.
— О, чудесно, — прохрипел он, шипя от боли и пытаясь принять хотя бы полусидячее положение на койке.
— Что именно у вас болит? Я должна знать, чтобы не только провести терапию, но ещё и дать вам необходимые зелья.
Что болит? Его снова разобрало желание усмехнуться. Но нет, даже не просто усмехнуться.