— Теперь насчёт Цешковского, — переходит к новой теме мсье Андре. — Как мы и говорили, мои агенты взяли его под плотное наблюдение. Позавчера вечером Цешковский провёл два часа в отдельном кабинете ресторана «Корона», что на Елисейских Полях. Там у него состоялась встреча с пятью людьми. О чём шёл разговор, установить не удалось. Однако важно другое. — Собеседник кладёт руку мне на плечо, слегка сжимает. — Судя по внешнему виду и подслушанным обрывкам разговора, это те самые люди, о которых вы говорили. Понимаете?
Ещё бы не понять!
— Их взяли под наблюдение? — спрашиваю быстро.
— Только трёх, — признаётся мсье Андре. — Агентов не хватило, кто же знал… Зато этих трёх удалось проследить до места проживания. Адреса у всех разные, однако все они…
— Живут в недорогих доходных домах, — заканчиваю я. — Не ночлежки, но что-то в этом роде.
Мсье Андре смотрит на меня в некотором замешательстве.
— Откуда у вас эти сведения? Ясновидением подрабатываете? — спрашивает подозрительно.
— А как же! И беру недорого, — хмыкаю я. — Послушайте, мсье Андре! Где же ещё, по-вашему, должны остановиться люди, у которых есть важные причины как можно меньше привлекать к себе внимание? Любая гостиница, даже маленькая, контролируется парижской полицией, — это же общеизвестно. Другое дело доходные дома. Там затеряться нетрудно.
Собеседник вынужден признать мою правоту.
— Опять же, в гостиницах, как правило, останавливаются на считаные дни, — продолжаю я. — А нашим клиентам, если я правильно понимаю ситуацию, в Париже пожить ещё придётся. Из этого следует, что с Цешковским они встретятся снова и, возможно, не раз. И я вас прошу, очень прошу…
Делаю паузу, чтобы подчеркнуть значение своих слов.
— Сделайте всё возможное, чтобы на этот раз никто от ваших людей не ускользнул, — заканчиваю медленно. — Даже если для этого придётся мобилизовать всех агентов, сколько у вас есть.
Собеседник яростно чешет в затылке.
— Легко сказать…
— Само собой, нужны также их подробные приметы, описание, — дополняю список поручений. — Когда дело дойдёт до дела, это поможет установить личности.
Мсье Андре скорбно смотрит на меня.
— Ещё немного — и вся парижская полиция будет работать исключительно на вас, — бурчит он.
— На нас, мсье Андре, на нас, — уточняю я. — Если помните, наше сотрудничество началось тогда, когда выяснилась общность интересов. Я могу сделать то, что не можете вы, а вы — то, что не под силу мне. Но вместе обязательно справимся.
— Откровенно говоря, другого выхода у нас нет, — говорит собеседник со вздохом. — Так и быть, открою государственную тайну: господин министр лично и очень внимательно следит за нашей ситуацией.
— Да что вы? — спрашиваю удивлённо, хотя никакого удивления нет. Во внимании министра я и не сомневаюсь.
— Уверяю вас… А ещё ею постоянно интересуется его величество Луи-Филипп. Политика, чёрт бы её побрал…
Пятнадцатое февраля. День подведения итогов моей работы по вербовке волонтёров. Передаю Зыху сформированный список, насчитывающий без малого шесть сотен будущих вояк. Если бы армия вторжения начиналась и заканчивалась моим перечнем, я бы за Царство Польское сильно не переживал. Но я-то знаю, что это не так. И Зых знает. Однако это не мешает ему с довольным видом листать густо исписанные страницы.
— Отличная работа, — говорит он, откладывая список в сторону. — И все, как я понимаю, о месте и времени сборов проинструктированы?
— Разумеется, — говорю лаконично.
Я мог бы добавить, что оббил язык, шестьсот раз объясняя, кому, куда и когда надо явиться, кто их там встретит и сообщит порядок дальнейших действий… Люди разбиты на отряды по двадцать человек. У каждого отряда — свой командир. Общее руководство осуществляет полковник Заливский, сидящий сейчас в кабинете Зыха с сигарой во рту.
За время, что я его не видел, полковник похудел и осунулся. Месяца полтора он провёл, разъезжая по Европе. Германия, Швейцария, Австрия… Насколько известно, всё это время он вместе с помощниками определял пункты перехода границы Царства Польского со стороны Пруссии и австрийской Галичины. Не менее важно, что встречался и договаривался с польскими эмигрантскими общинами на местах, — те встретят волонтёров и помогут им перейти границу. Так что теперь полковник готов собрать отрядных командиров для подробного инструктажа. Пора! Счёт пошёл на дни.
Возвращаясь в свой кабинет, меланхолически размышляю, что теперь могу его лишиться. Работа закончена, принимать больше некого, в отдельном помещении нужды уже нет. А жаль. Собственный кабинет облагораживает и возвышает человека в своих глазах, делает его значительным во мнении окружающих… Да и чёрт с ним. Устал и решаю все дела на сегодня отложить. Вечером придёт Агнешка. Может быть, для разнообразия поужинаем в каком-нибудь приличном заведении.