Ерохин пошел — не по указанному адресу, разумеется, а в соседний двор и первым, кого он увидел, был Калоша.
— Ты что здесь делаешь? — удивился Сергей. — Вроде дворничаешь по другому адресу?
— Да так, случайно. Тут-то дома богатые, и жители очень часто выбрасывают вполне приличные вещи. Я, например, модную кожаную куртку отхватил — фирма «Рокко барокко». Там только на рукаве дырка, видать, кто-то на гвоздь напоролся, ну и выбросил. Хотя они не выбрасывают, а рядом на заборе вывешивают для таких, как я. Добрые люди здесь живут. Вот я и притащился, мало ли опять что-то годное…
— Ну и…
— Ничего не было. Я уже решил уйти, сел на скамеечку перекурить, а как раз смеркаться начало. Гляжу: мужик к помойке направляется с пакетом. Но он развешивать ничего не стал, а бросил в контейнер и ушел. Я подошел и достал. А там куртень спортивный с капюшоном и шапочка такая с дырками для глаз.
— Все?
Калоша помялся.
— Ну, там еще шпалер… в смысле, волына. Я все это прихватил, хотел уже домой. А тут две бабки встретились, и одна другой кричит, что по соседству мужчину застрелили. Ну, я и пошел сюда… Вдруг вы здесь.
— А вещи-то где?
— А я под скамеечку зашхерил. Вдруг тормознут и спросят, что у тебя в пакетике.
— Правильно.
— Только это не все. Я этого мужика вроде как опознал. Он как раз в моем доме квартирку снял. Неделю где-то назад. Он — не он: уверять не буду. Но уж больно удобно получается. Если отсюда по прямой пехом — то минут двадцать до моего двора. И только одну улицу переходить надо. А тут вечер, дворы не освещенные… Очень удобно.
Они пошли к той самой скамеечке возле помойки.
Пакет лежал там, где его оставил Калошин.
Ерохин проверил содержимое и сказал:
— Сейчас идем к моей машине и к твоему подвальчику с ветерком подъедем.
Они поднимались по лестнице, и, не доходя четвертого этажа, Калоша остановился передохнуть.
— Надо курить бросать, а то совсем легкие ни к черту. Буду с ним через дверь говорить, голос дрогнет, он и подумает, будто я волнуюсь от напряжения.
— Это верно, — согласился Сергей, — курить вредно, а то он еще пальнет через дверь — затянуться не успеешь.
Подойдя к квартире, прислушались к звукам за дверью. Но в квартире было тихо. Тогда Ерохин нажал кнопку звонка. Потом еще раз. Но внутри по-прежнему стояла тишина.
— Ну, сколько еще сюда ходить?! — громко возмутился Ерохин. — Всего-то делов: счетчик проверить, а столько времени терять! Второй раз сюда приходим. Слышь, дворник, может, там и не живет никто. Вызовем участкового и вскроем, может, там бабулька уже того…
— Не, — так же громко отозвался Калошин, — кто-то там должен быть: пустых квартир в доме нет.
И сам позвонил.
— Кто там? — прозвучал за дверью мужской голос.
— Ну, наконец-то! — обрадовался Сергей.
— Это дворник, который в подвальчике живет, — отозвался Калоша, — со мной инспектор из Ленэнерго счетчики проверить и перерасчет сделать по новому тарифу.
— В другой раз. Я занят, — прозвучал голос за дверью.
— Да занимайся ты чем хочешь: хоть деньги печатай, — крикнул Сергей. — Нам твои дела до лампочки. Сверим показания и уйдем. Три минуты на все про все.
Дверь открылась.
— Вот так-то лучше, — произнес Ерохин, переступая через порог, — показывайте, где у вас счетчик.
Мужчина обернулся, ища глазами, и в этот момент Сергей ударил. От плеча, коротко, но подготовленным кулаком.
Киллер рухнул на пол, попытался вскочить, но на него уже насел Ерохин, заламывая ему руки за спину.
— Короче, слушай сюда и отвечай. Кто тебе Тушкина заказал?
— Какого Тушкина? Вы чё, мужики, в чужой дом врываетесь и беспредел устраиваете?!
— Да это ты банкира Тушкина завалил час назад! — сказал Ерохин. — Я тебя по приметам опознал.
— Какие приметы? Да я целый день дома. Вы чего?
— Тебя видели несколько свидетелей и опознают в любом случае. Куртка, маска, орудие убийства — все, что в мусорный контейнер скинул, у меня. На куртке и маске твои потожировые следы, а на пистолете и на патронах — твои отпечатки.
— Нет там никаких отпечатков.
— Если нет, то в любом случае будут. Эксперты постараются. Но мне все равно. Я тебя отпущу, если назовешь заказчика.
Мужчина молчал.
— Ладно, — согласился Сергей, — можешь не отвечать. Мне на тебе сидеть верхом не очень-то приятно: меня дома жена ждет. Я тебя сейчас сдам, и отвезут тебя на Арсенальную. И теперь думай сам: доживешь ли в «Крестах» до утра. А так — шепнешь мне имя, я проверю; если не врешь, то иди на все четыре. Успеешь еще получить свой гонорар.