Но здесь все по-другому. Бар "На Дороге" и сам-то не особо велик, да и народу на нашей базе куда меньше, чем казалось мне поначалу. К тому же, кто на задании сейчас, а кто, умаявшись после оного, дрыхнет в общежитской койке.
Вокруг сидели только те, кого я уже успел более-менее узнать - Женя, Миха с Шурой, мрачный Гена-Дед Мороз, строгая девушка Валя, убежденная трезвенница... И разумеется, шеф. Кузьмич. Хранитель. Как потом уточнил Женя, его титул - Старший Хранитель по региону.
Кроме нас, лишь двое огромных парней сидели за дальним столом, не спеша потягивали темное пиво, негромко толковали о своем. Да еще бармен, старый бородатый Боксис, колдовал над чем-то за стойкой.
Бревенчатые стены навевали забытые, дачные воспоминания. И хотя я понимал, что янтарные прожилки волокон, сучки и трещинки - не более чем пластик, искусно изготовленная декорация, все же иллюзия не развеивалась.
Развешанные по стенам медные бра давали достаточно света, чтобы видеть всё, что нужно - и в то же время здесь висела уютная, домашняя полутьма. Вдобавок еще и музыка, негромко льющаяся из скрытых под потолком динамиков, приходилась как нельзя кстати. Гитарная классика, конец прошлого века. Наверняка Иванова-Крамского. Потом стоит у Боксиса поинтересоваться диском.
- А вот еще был у меня случай, - зевая, сообщил Миха. - Года полтора назад, или два... Нет, полтора, это летом было. Ездили мы по вызову в деревню одну, в Комарской области.
- Это когда ты еще в Лагутине служил? -спросила Валя.
- Ага, мой первый год в "Струне". Ну вот, я же говорю - лето в разгаре, июль, жара обалденная. В такую жару вообще надо из речки не вылезать.
- А уж без холодного пивка - вообще гибель! - растягивая гласные, добавил Кузьмич. После пятой кружки он был слегка рассеян.
- А то! - кивнул Миха. - Но какое там пиво, глухая деревня, ближайший магазин в пяти километрах. Пятеро бабок, трое алкашей - вот, считай, и все население. Ну, летом, понятно, дачники. Один из них, кстати, и сигнализировал нашим. Насчет этого, блин, фермера.
- А, "комарские бомжата", что ли? - хмуро поинтересовался Женя.
- Они самые. Стандартный случай.
Я оторвался от изучения внутренностей кружки. Видно, близок тот рубеж, когда надо сделать перерыв. Иначе количество перейдет в совершенно ненужное качество.
- Ребят, мне бы объяснили, розовому и наивному. Что это за стандартный такой случай и какая тут связь?
- Да просто все как пять копеек, - зло ухмыльнулся Миха. - Фермер это такой, знаешь ли, овощ... Ему же рабсила нужна, особенно когда техникой нифига не сделаешь. Прополка там, улиток собирать, то се... Нанять кого жаба душит, да и дураков нет, работа кропотливая, плата грошовая. В общем, едет такой дядька до ближайшего города с вокзалом, там, на вокзалах, ясное дело, пацанье бездомное крутится. Ну, он им баки заливает, райское житье, то се... Привозит в свое, значит, поместье. И натуральное рабовладение получается. За миску супа детишки весь день корячатся. А на ночь их в сарай запирают. Да и псы, овчарки горные... Не особо побегаешь, разорвут. А вкалывать на сто процентов приходится, палка у дяденьки тяжелая и суковатая... Или чего похуже. Вот в Залесье, говорят, был один жирный хрен, так тот вообще не лупил - он в погреб с крысами на ночь запирал. Одну девчушку до смерти изгрызли. Когда ребята приехали, увидели такое дело, так они и на инструкцию плюнули, и на устав... Плохо мужичок помер, в общем. Как говорится, "несчастный случай в виду обстоятельств непреодолимой силы". - Миха замолчал, основательно приложившись к кружке.
- Что, Константин Антонович, не слышал о таком? - вклинился в возникшую было паузу Кузьмич. - Вот смотри, живут люди, и пока все у них хорошо, о разных таких пакостях ни сном ни духом. А между тем дряни вокруг... Ты слушай, слушай, мотай на ус. Вскоре сам с таким разбираться будешь. Впрочем, одному упырю ты уже нос откусил. Теперь можешь звездочки рисовать на фюзеляже.
- Яр, тот вообще наколки на груди предпочитал, - усмехнулся вдруг молчаливый Дед Мороз. - Снежинки такие, с пятью лучами.
- Хороший человек был, - кивнул Кузьмич. - Темный, правда, никакой культуры... Но душевный и правильный... Ладно, ты продолжай, Мишель...
- Да я же говорю, стандартный случай... - пробасил Миха. - Ничего интересного. Работы на десять минут. Ну, пришли. Вечер такой, блин... насыщенный. Луна светит, звезды там, запахи... Ну, забор перескочили, собачек порезали, чтобы под ногами не путались. Нас тогда трое было, еще Лешка Подколзин и Паша Свинченко. Выбегает этот... латифундист плешивый... Ну, мы ему - здравствуй, дядя Федор. Мы, блин, к тебе с чисто дружеским визитом. Он - бочком-бочком, и в дом шныряет, а обратно уже с обрезом прет. Типа крутой. Ладно, отобрали мы обрез, дали по лысине, привязали к яблоньке. Потом с инспекцией по всей фазенде. Нашли, ясное дело. В дровяном сарае. Четверо пацанят и девчонка. Всем лет по десять примерно. Так этот змей их мало что запер, еще и на цепь... Такую, знаете ли, типа колодезной.
- И что потом? - угрюмо поинтересовался я, чувствуя, что стоит налить по новой. Цепь, значит... Урод...
- Да чего потом? - удивился Миха. - Потом уже следствие работало.
- Прокуратура? - уточнил я.
- Сам ты прокуратора, - снисходительно протянул Миха. - Наше, говорю, следствие, "Струны". Наша б воля, мы бы там керосинчиком пшикнули, и спичечку... Но нельзя. В общем, дядю Федю сдали в следственный отдел. Хотя что там расследовать, ежику все понятно. Дня два с ним следаки повозились и в Трибунал. А дальше ясно, дальше Коридором Прощения - и на свалку. И правильно мы тогда удержались, не пожгли хозяйство. Там ведь на хорошую сумму всего было. Ну, этим уже финансовая часть занималась. Успешно, говорят, продали...
- А дети-то как же? - снова проявил я свою желторотость.
- Да как обычно, - развел руками Миха. - Сперва в наш областной распределитель, а там уж разобрались с ними. У одного из ребятишек родители нашлись, просто, паршивец, из дому удрал, приключений, значит, захотелось на свою задницу. Сделали ему внушение и с рук на руки передали... С остальными хуже. Там и родители такие, что лучше б и не было, и сами детишки больные. Девчоночка, к примеру, была уже с полным букетом венерических... Так что в колонию пришлось...