- Не понимаю, к чему эти игры? - холодно ответил Женя. - Еще в прошлом году я по официальным каналам подал вполне официальный рапорт. По-моему, предыдущее начальство восприняло его вполне адекватно. Будь ко мне претензии - наверняка об этом стало бы известно и мне, и моему руководству. Нынешнему руководству, - со вкусом выделил он это слово.
- Ты, блин, Гусев, хорош мозги засерать, - перебил его мрачный полковник. - Тебе сказать, как твое паскудство по уставу называется? Или сам знаешь?
- Товарищ полковник, - Женя вел себя на удивление мирно, - вы не первый день на земле, должны вроде понимать, что ничего в этой жизни не делается по уставам. Можете считать, я просто поменял место службы.
- Погавкай мне тут, щенок, - ощерился полковник стальными коронками зубов. Ох, и неприятные же воспоминания навеял мне его оскал! Тонкий серп месяца... темный, утоптанный снег... заброшенная стройка... лязг товарняка...
- Слушайте, - все тем же миролюбивым тоном продолжал Женя, - да отнеситесь вы к этому философски. Ну нельзя же так, закрыть глаза и махать оглоблей. Поверьте, всем в итоге станут только хуже. И, в конце концов, зачем вам понадобился этот цирк? - обвел он рукой нечто, скрывавшееся в кустах по обе стороны шоссе. - Не проще ли пожаловать к нам на базу и там, в присутствии нашего руководства, все и обсудим? Вы что же, всерьез в "зарницу" играть собрались?
Да, правильно я предполагал - эта тусклая лампочка была способна на большее. Полковник взорвался.
- Ты сука, мля, интеллигентская, меня еще поучи, гной пиджачный. Да у твоей мамки столько хахалей не было, сколько у меня операций! Гнида гэбэшная: сдриснул при первом порыве, а теперь строит себе памятник из говна! Герой, ёшь тыть, незримого фронта!
И гордый полковник ввернул такое определение, что не смог бы придумать и самый маститый врач-гинеколог.
Женя, однако, прослушал все это спокойно и лишь заявил, глядя куда-то в перспективу:
- Ну и к чему так нервничать? У вас ведь и давление наверняка подскочило, и сердце тоже... второй свежести. Резюме-то какое будет?
- Тебе, говнюк, еще и резюме? - вновь раздулся полковник. - Ну так получай мое резюме! Вы арестованы, гражданин Гусев.
- И на каком же основании? - деланно удивился Женя. - Ордер военного прокурора у вас, или в столе остался?
Полковник коротко, без замаха, ударил Женю каблуком под коленную чашечку.
- Лежать, падла! Мордой в асфальт! Ствол на землю!
- Простите, а в какой последовательности? - точно и не заметив удара, поинтересовался Женя. - Сперва ствол бросать или ложиться? Кстати, у меня и ствола-то при себе нет.
- Ща поймешь, - и полковник ловко выхватил из-за пояс пистолет. С виду обычный ПМ, на самом деле ствол представлял из себя нечто жуткое. Видать, очередное изделие тульских левшей, специально для Комитета. И, что самое страшное, обладатель оружия выстрелил. В Женю. С двух шагов. Очередью.
Странное дело - треска я не услышал. Да и Женя не думал падать, пробитый добрым килограммом свинца.
Происходило что-то невообразимое. Женя, казалось, размазался по пространству, он был всюду - и в то же время нигде. Полковничьи пули промчались мимо, уйдя в пустоту.
- Ты чего творишь, чмо окопное! - резко выкрикнул увернувшийся Женя.
Полковник отпрыгнул, проворно взмахнул рукой - и тут же раздался треск автоматных очередей. Лупили, казалось, сразу со всех сторон.
Да, наверное, это все-таки трусость. Но вместо того, чтобы геройски выскочить наружу, навстречу пулям, я резко согнулся, едва ли не сполз под сиденье.
И вовремя. Переднее стекло страшно дзинькнуло, покрылось паучьей сеткой трещин и медленно - или это вновь фокусы восприятия? - осыпалось внутрь. Дробь осколков забарабанила по спине, что-то чиркнуло над ухом, липкая соленая струйка стекла мне на губу - но при этом я совершенно не чувствовал боли.
Как-то вдруг сразу я понял, что из машины все-таки надо убраться. Если хоть одна пуля пробьет бензобак... в таком случае у меня вообще не останется шанса.
Рванув со всей силы дверцу, я тяжело вывалился на асфальт. Навстречу гостеприимным свинцовым птичкам, столь давно вившимся в моих поисках, тем самым... которых почему-то уже не было.
Тишина стояла над миром, теплая майская тишина, и шел в этой тишине на негнущихся ногах Женя. Что-то поблескивало у него между пальцев - не то шпага, не то хлыст... Да нет, какая там шпага - обычная гитарная струна, "ре" малой октавы. В серебристой оплетке, хищно извивающаяся, жаждущая крови.
Впрочем, она, похоже, насытилась. Вдали, привалившись к милицейской "Волге", сидел гаишник. То ли дремал, то ли что похуже. А совсем рядом, в двух шагах, лежал посреди шоссе полковник. Клякса, пятнистая клякса на сером.
- И еще пятнадцать человек, - точно прочитав мои мысли, устало сообщил Женя. - В кустах. Некоторых я просто оглушил, а остальные...
Он не договорил. И так было понятно.
- Блин, - спустя мучительно долгую паузу выдохнул он, - как же идиотски сложилось... Ну ладно сам козел, моча в мозги ударила, крыша поехала, но ребят-то жалко... армейский спецназ. Эти-то и вовсе ни за что...
- И ты... один? - во рту у меня давно уже пересохло, но лишь сейчас я это ощутил в полной мере.
- Ну да, - печально кивнул Женя. - Боевой Резонанс Струны - вот так это называется. А что делать, Костян? Изрешетили бы они нас. Сам-то цел? Чего с ухом-то?
- Да пустяки, - отмахнулся я. - Стеклом мазнуло. Жень, а что вообще было? Кто эти люди?
Вопросы так и рвались из меня , но Женя не спешил отвечать. Вместо этого он нагнулся над поверженной тушей полковника, с явным усилием перевернул на спину.
Сейчас я видел опавшие бугры мышц, холодное, чуждое загара лицо. Закрытые узенькие глазки... которые внезапно открываются - и что-то происходит. Из складок камуфляжной куртки, где утонула левая рука полковника, брызжет огнем... внизу сверх. Мертвые губы расплываются в печальной улыбке... а потом вдруг лицо его взрывается и опадает, улыбки больше нет... и глаза остаются открытыми... навсегда...
И снова ослепительно-черная пауза, провал восприятия... а потом птичий щебет, легкий ветерок, одуряюще-вязкий запах весеннего разнотравья. И Женя, привалившийся к зелено-коричневой куче тряпья... не сразу я сообразил, что это за куча.