Выбрать главу

— Тысячи невинных людей.

Антон молчал, только снова сделал шаг назад и еще плотнее прижал к груди ладонь.

— Среди них моя дочь.

— Ты — Игорь. Тот, который отказался.

— Да, тот.

— Струсил?

— Нет!

— Струсил.

— Да нет же!

— Забирай свою дочь и уходи отсюда. Мне плевать, — Антон пожал плечами и сунул руку в карман. — Сейчас все для вас организую, как ее зовут?

— Она не поедет. Она хочет остаться здесь.

Рука Антона замерла в кармане. Он нервно качнул головой — влево и вверх, как делают люди, которым жмет воротничок.

— Значит, — сказал он, — это ее выбор. Значит, она поддерживает то, что происходит.

— Как? Как она может это поддерживать?! Она просто ребенок, который моет полы в больнице!

 — Она винтик, винтик, благодаря которому, в том числе, этот механизм работает. Механизм, который сожрет всех в конце концов. Так же, как сожрал… Как сожрал…

— Ты и сам на него работал, — Игорь наклонил голову еще ниже. Его сильные плечи округлились, руки сжались в кулаки. — И уж ты-то винтиком не был. Ты был таким, знаешь, блестящим корпусом, фасадом, золотой ширмой. И теперь ты смеешь…

— Теперь я исправляю то, что натворил.

Антон ударил первым. Игорь думал, что у него есть еще полшага, доля секунды, в течение которой противник будет колебаться, но тот не колебался. Руки у Антона были длинными, удар пришелся Игорю в челюсть. Игорь пошатнулся, взмахнул руками и, поскользнувшись на сырой земле, упал на спину. Разговаривая, он слегка развернулся, и теперь за ним была вода. Он упал в нее, подняв тучи брызг, захлебнулся и тут же вскочил на ноги, отфыркиваясь, стряхивая с лица крупные капли и ошметки покрытых грязью водорослей.

— Ах ты гнида! — выдохнул Игорь и пошел вперед. Когда Антон снова размахнулся, чтобы ударить, он был готов: увернулся, поднырнул и ударил противника головой в грудь, обхватил руками и повалил на землю. Антон не собирался сдаваться. Он ударил коленом, больно попал по бедру, но Игорь уже выпрямился, упираясь сопернику в грудь, и с силой ударил его по лицу, ударил несколько раз, вложив в удар всю злость, на которую был способен. Хрустнул, ломаясь, нос, щека была разбита в кровь. Глаза закатились, и Антон затих.

Игорю было все равно, умер он или потерял сознание. Он уперся руками в бока, переводя дыхание, выдохнул, стряхнул кровь с разбитых костяшек и потянулся к нагрудному карману Антона. Карман был плотно набит какой-то воздушной тканью, рука Игоря утонула в ней, он никак не мог нащупать мобильник, на который, как ему казалось, указывал недавний жест Антона. Торопясь, он выдернул ткань. Она развернулась в воздухе зеленым шарфом, и вместе с ней на забрызганную кровью грудь Антона выпал запутавшийся в складках смартфон. Экран был заблокирован. Игорь провел по нему большим пальцем, телефон недовольно запищал. На экране появилось красное изображение отпечатка, под ним побежали цифры обратного отсчета.

Игорь схватил безжизненную, мягкую и тяжелую, как у набитой песком куклы, руку Антона, вывернул кисть и приложил его большой палец к экрану. Телефон ожил, но заставка на нем оказалась странная: человек в белой милицейской форме стоял перед испуганной женщиной в инвалидном кресле и что-то долго говорил. Потом он вытянул вперед руку с пистолетом и спустил курок. Женщина в кресле дернулась и обмякла. Двинулась камера. Оставив за кадром милиционера, оператор обошел жертву и приблизил ее лицо с кроваво-красной дырой на месте глаза. Видео закончилось и запустилось снова.

Игорь, до этого момента сидевший верхом на Антоне, поспешно встал и с высоты своего роста посмотрел на его разбитое в кровь лицо. Антон не двигался, и не видно было, что он дышит.

Игорь пощупал у него пульс. Пульс был.

— Ну вот твою ж мать, что я делаю! — сказал Игорь. Он сделал шаг к пруду, зачерпнул воды, вылил пригоршню Антону на лицо. Тот зашевелился, открыл глаза, сел, подтянув к себе колени, схватился руками за голову. Игорь тут же отошел подальше и, обращаясь к Антону, кивнул на телефон в своей руке:

— Ты прости. У меня выхода другого нет. Ты как там? Жив?

— Жив, — ответил Антон. Говорить получалось сильно в нос, из ноздри показался, раздуваясь, большой кровавый пузырь.