«Нужно ехать домой», — подумал Игорь, но вместо этого припарковался у обочины, вышел из машины и направился к маленькому магазинчику с мерцающей вывеской. Звякнул колокольчик на магазинной двери. Зал оказался тесным и темным, с высокими мрачными шкафами и деревянными застекленными витринами. Магазин был похож на антикварный, но когда Игорь заглянул в ближайшую витрину, то увидел на черном бархате яркие тонкие трубочки кислотных цветов. Трубочки были согнуты в кольца или свиты в косы.
Он переходил от витрины к витрине, разглядывая товар, потом направился к кассе, за которой сидела молодая продавщица с темными собранными в хвост волосами.
— Что бы вы мне посоветовали? — спросил он.
Девушка устало взглянула на него и неохотно поднялась с места. Она подошла к витрине, стоящей в дальнем углу и, указывая рукой на небольшое ядовито-синее кольцо, сказала:
— Последняя модель. Дальность полета до одного километра, чувствительность максимальная, что обеспечивает маневренность и точность поражения. Безупречное мимикрирование — до семи тысяч оттенков. Возможно уничтожение одной цели направленным ударом, а так же уничтожение группы лиц, расположенных в радиусе около восьми метров от эпицентра взрыва. Безопасное расстояние — двадцать метров. Стоимость набора из усилителя, тренировочного взрывного комплекта и боевого ВК — триста рублей.
Продавщица замолчала.
— Спасибо, — сказал Игорь. — Я подумаю. А вы не знаете, где улица Карла Маркса?
— Здесь, — ответила девушка.
— Как — здесь? Где?
— Наш магазин — на Карла Маркса.
— Да? — удивился Игорь. — Но на табличках это Загородный проезд.
— Два часа назад была Карла Маркса, — девушка пожала плечами. — Переменность, нужно понимать. Значит, теперь это Загородный? Хорошо, что вы сказали. Есть шанс, что я завтра попаду на эту же работу.
Загородный проезд оказался длинным. Его пересекали десятки улочек, переулков и широких улиц. Небоскребы соседствовали со старинными особнячками, время от времени между ними вклинивалась хрущевская пятиэтажка. Чем дальше, тем чаще вместо зданий встречались строительные заборы, иногда — просто груды строительного мусора. Игорь ехал медленно, высматривая поворот на Радужную, и вдруг увидел ту самую женщину. Странно было думать, что кто-то может простоять на одном месте всю ночь, но она стояла. Прохожих было мало, они бежали по тротуарам, вжав головы в плечи, а она стояла рядом с синим железным забором. Игорь сбросил скорость и поехал совсем медленно. Он видел ее со спины: плечи расправлены, шея вытянута, поза напряженная. Нервным движением она поправляла волосы, которые ветер набрасывал ей на лицо. Волосы были пышные, волнистые, мягкие, какого-то необыкновенного цвета: гречишного меда, просвеченного солнечными лучами, или закатного неба, или мерцающих в костре углей.
Женщина была одета в джинсы, теплое стеганое пальто и легкие кожаные ботинки, в руках она держала детскую меховую куртку и чехол для платья или костюма. На плече висела большая коричневая сумка с узким верхом и объемным, вместительным брюхом.
«Вот идиотка», — сказал Игорь, и женщина обернулась. «Фольксваген» замер у обочины. Игорь обхватил руками руль и, не двигаясь, смотрел на нее. У женщины были высокие острые скулы и узкий подбородок, маленький нос с длинной переносицей, упрямые складки в уголках тонких, решительно сомкнутых губ, глаза — две длинные миндалины в обрамлении коротких золотистых ресниц, бледная веснушчатая кожа.
Она отлично видела его сквозь лобовое стекло и, выдержав его прямой изучающий взгляд, смотрела в ответ. Можно было уехать, но Игорь остался.
— Здравствуйте, — сказал он, выходя из машины.
— Вы кто? — испуганно спросила она.
— Вы звонили мне вчера. Я — Игорь.
— Игорь?
Ее губы дрогнули. Тонкая бледная ладонь смахнула с лица прядь волос.