— Сказали, что у вас потерялся сын Сережа. Просили приехать. Я приехал.
— Зачем приехали? — спросила женщина. Ее голос был негромким, мелодичным и сиплым, похожим на окарину.
— Помочь, — ответил Игорь.
— Да бросьте! Люди давно уже друг другу не помогают!
— Зачем же, по-вашему, я приехал?
— Так зачем?
Она допрашивала. Темные глаза вцепились в него и держали, как два крюка. По спине Игоря пробежал холодок.
— Вы очень отчаянно звали.
Ее худое лицо с выступающими скулами немного расслабилось, дрогнули брови, разжались губы, глаза посветлели, и Игорь увидел, что они зеленые.
— Как вас зовут? — спросил он.
— Полина.
— И что же вы предлагаете мне делать?
— Я не знаю. У меня не было никакого определенного плана. Я не знал, найду ли вас. Не был уверен, стоит ли ехать. И я понятия не имею, как искать пропавших людей. Может быть, вы знаете, с чего начать?
Она медленно покачала головой:
— Нет. Если бы я знала, разве я стала бы тут стоять? Нет, это все от отчаяния. Я решила, что если не буду ни на минуту сходить с этого места, когда-нибудь он пройдет мимо. Просто по закону вероятности. Это была самая умная мысль, которая пришла мне в голову.
— Может быть, не самая глупая — если учитывать условия переменности.
— Вы думаете?
— Я не знаю, что думать. Но одно мы знаем точно: с вашим сыном все хорошо.
— Вы уверены?
— Уверен. Ну вот скажите, когда в последний раз вы слышали об убийстве, о несчастном случае? Переменность как будто щадит нас, даже изменения рельефа обходятся без жертв.
— Так вы думаете, Сережа вне опасности?
— Я в этом…
Договорить Игорь не успел. Что-то грохнуло вдали, и рокочущий звук раскатился над городом, заставив их обоих пригнуться.
— Что это?! — испуганно крикнула Полина. — Взрыв?
— Нет, — Игорь покачал головой. — Не может быть.
Глава 2. Свобода
Антон Рубин полулежал в кресле-мешке в дальнем углу темного павильона. Одна его нога была вытянута вперед, другой, согнутой в колене, он расслабленно покачивал из стороны в сторону. Покусывая губу, Антон разбирался в новом смартфоне. На съемочной площадке рабочие перемонтировали декорацию.
В павильон втащили ярко-красный диван замысловатой формы, весь состоящий из завитушек и прорезей, внесли огромную кипу драпировок. Их разноцветные хвосты волочились за рабочим пестрым шлейфом.
Ассистентка бежала к Антону через весь павильон, прижимая к груди плотную папку. Ее каблуки звонко цокали по бетонному полу, эхо терялось где-то в вышине, в стропилах бывшего цеха.
— Антон Владимирович, — прошептала она, голос пресекся от волнения.— Меня попросили сказать, что еще примерно полчаса. Сейчас начнут выставлять свет.
— Хорошо, спасибо, — ответил Антон и снова опустил голову, но девушка не ушла.
— Простите, Антон Владимирович…
— Да? — он снова поднял на нее взгляд, и увидел, что она покраснела до корней волос. Сжимавшие папку тонкие руки заметно тряслись.
— Они еще просили вас переодеться. Заказчик не утвердил брутальный стиль. Хочет романтику.
— Хорошо, — Антон встал и сразу оказался выше ассистентки почти на две головы. Он улыбнулся, стараясь подбодрить ее, но только еще больше смутил, ее зрачки расширились, дыхание сбилось. — Вы меня проводите?
— Провожу, — невнятно ответила девушка и усилием воли отвела взгляд от его синих глаз. Антон бросил на кресло телефон. Как хищник, который крадется за безмятежной добычей, мягко и неслышно пошел следом за ней.
Антон вернулся в павильон спустя пятнадцать минут. Он был теперь одет в светло-синие джинсы и тонкую шелковую рубашку, распахнутую на груди. На площадке только начали устанавливать свет, и он пошел в свой темный угол, к оставленному смартфону. Однако сесть ему не удалось, потому что в углу за креслом стояла девушка — черноволосая, невысокая, стройная. Она стояла вплотную, так что пальцы ее ног касались грубой ткани мешка. Если бы Антон сел, ее подбородок навис бы над его макушкой, и она смотрела бы прямо на экран его смартфона.