Дэн всё это время стоял рядом и веселился, видимо, живо представляя себе всё рассказанное ребятами.
— Не, Макс, ты прикинь, какой борзый молодняк пошёл! — воскликнул он.
— Да уж!
Начали тренировку. Как только перешли от бега к упражнениям, Дэн заговорил снова.
— Короче, попали два таких умника в страну дураков. И тут на них стадо аборигенов несётся. Все такие в панике! Оказывается, арбуза испугались. Ну дураки, что с них взять! Один наш умник стал метаться, орать, что это никакое не чудовище, что все вообще придурки — овоща боятся. Метался, пока его не затоптали. А второй смешался с толпой и тоже побежал. А потом дома, в спокойной обстановке, популярно объяснил, что арбузы вообще-то едят…
Дэн не закончил. Сощурив глаза, он посмотрел куда-то поверх голов.
— Йо! У нас гости, — произнёс он.
Все обернулись. Действительно, к ним, не торопясь, подходила толпа не толпа, но сплочённая компания, ничуть не меньше их. Тоже человек пятнадцать.
— По-моему, сейчас будет жарко, — вполголоса сказал Лёха, с усилием разминая плечи.
— Пойдём, Макс, — позвал Дэн, сделав остальным знак оставаться на местах.
Санька ещё ни разу не участвовал в уличной драке. Схлопотать от кого-нибудь или самому набить морду — это сколько угодно, начиная с детского сада. Но так, чтобы кучка на кучку, да ещё с таким серьёзно настроенным противником… Сердце у него колотилось.
Дэн с Максом подошли к незваным гостям и стали говорить со старшими. Тех тоже было двое. Потом они отделились от толпы и вчетвером отошли в сторону. Оставшиеся кучки настороженно созерцали друг друга. На контакт, однако, не шли. Выжидали.
— Ваш хвост? — спросил Лёха у притихших ребят.
Пашка молча сглотнул. Богдан утвердительно промычал.
Они, конечно, уже отыскали в толпе своих недавних противников.
— Вот, блин, заварили кашу! — сказал кто-то.
— Да ладно, с каждым бывает, — возразили ему.
— Чего стоим? — бурчал Илья. — Накостылять сразу, чтоб неповадно было.
Старшие долго о чём-то толковали. Наконец все четверо двинулись к остальным. Не дойдя нескольких шагов, снова остановились. На этот раз можно было расслышать, что они говорят.
— Махач устраивать смысла нет, — доказывал Дэн. — Так что молодых надо отпустить. Ну а сами, если настаиваете, потолкуем, как мужики с мужиками. Только после трени, ок?
Ему что-то ответили, но, видимо, уточняя, а не возражая. Гости стали расходиться, и скоро, кроме двух старших, примостившихся чуть поодаль, никого из чужих не осталось.
Дэн с Максом, как ни в чём не бывало, вернулись к прерванным упражнениям. Илюха, Пашка и Богдан бросились к ним.
— Дэн, вы что, с ними драться собираетесь? Макс?
— За наш косяк? Это нечестно!
— За ваш косяк вы ещё огребёте, — пообещал Макс. — От нас лично.
— И молитесь, чтобы мне фейс не попортили, — посоветовал Дэн. — Иначе я вам такое устрою! За небрежение национальным достоянием…
Первое время все напряжённо молчали. Но потом привычка взяла своё, и тренировка пошла обычным порядком. О посторонних вспомнили только в конце.
— Если они с нашими что-нибудь сделают, я этого так не оставлю, — мрачно пообещал Илюха. — Я знаю, где эти придурки живут, и что-нибудь придумаю.
Санька с сомнением оглядел его тщедушную фигурку. Впрочем, взгляд у Илюхи был воинственным.
Санька подошёл к Максиму. Тот, нагнувшись, завязывал шнурки.
— Макс! — позвал он.
— Чего тебе?
Санька замялся. Вообще-то ему очень хотелось пойти с ними, несмотря на то, что было все-таки страшновато. Но он знал, что так не делают. Уговор есть уговор.
— А вдруг у них там, — он кивнул на чужаков, — группа поддержки?
Макс выпрямился, расправил плечи и улыбнулся.
— Не бойся, — сказал он. — Разрулим как-нибудь.
Он потрепал Саньку по плечу, и они с Дэном направились к поджидавшей их парочке.
— Как думаешь, они справятся? — спросил Санька, когда они с Лёхой шли к дому.
— Должны, — отозвался тот. — Они сильные.
— Так и те двое не слабаки, — возразил Санька.
— Может, ещё и драки никакой не будет. Разойдутся полюбовно.
— Ну да! Стоило два часа ждать, чтобы просто за жизнь поговорить.
Лёха пожал плечами.
— Слушай, — вспомнил Санька. — То, что Дэн сегодня рассказывал… как это назвать — история, притча? Я хотел спросить, да не успел. В чём там смысл-то? Нет, в целом я догнал. Но какое отношение это имеет к нам?
— Сам подумай, — ответил Лёха. — Смысл в том, что, если твой путь не такой, как у всех, он не обязательно идёт наперекор всему. То, что для трейсера не существует границ, не значит, что он прёт, как танк, сокрушая всё, что ему мешает. Наоборот. Паркур, если хочешь, — это умение вписываться в повороты.