Крупный тунец – ценная рыба, в опте капитан мог надеяться сбыть ее по пять-семь долларов за килограмм. Добывать ее сложно, ловится только на удочку с наживкой.
– Совсем мафия обнаглела, – пробурчал капитан, вглядываясь в натянутые тросики промышленных удочек вдоль борта, – еще неизвестно сколько словишь, а плати им заранее. Раньше, при покойном Пабло Эскабаро, такого не было. Он и людям давал заработать, не только о себе думал.
За шхуной шлейфом тянулась мелкоячеистая сеть, так что издали можно было подумать, будто рыбаки промышляют мелкую низкосортную рыбу. Маскировка не слишком убедительная, но если успеть вовремя смотать промышленные удочки и спрятать их, может, и пронесет.
– Совсем тунец браться не хочет, – бородатый рыбак со зверским оскалом почесал затылок и крепче стянул на затылке узел выцветшей косынки, прикрывавшей его лысую голову, – вода слишком теплая, вот рыба на глубину и ушла. Дюжину рыбин всего и поймали. Можно было в море и не выходить. А у моего старшего сына через месяц свадьба.
– Еще попытаем счастья, – капитан щелчком отправил окурок за борт, – бог любит настойчивых. Вот месяц назад ты тоже говорил, что ничего не словим. А потом не успевали рыбу вытаскивать.
– А мне, капитан, сон сегодня был. Будто отец мой, покойник, в дом пришел, шкаф открыл и мой новый костюм, который я к свадьбе сына приготовил, надеть хочет.
Капитан наморщил лоб, опустил в пачку так и не зажженную сигарету:
– Покойника во сне видеть – ничего хорошего.
– Так ведь – отец! Я ему говорю, что вы делаете? У нас в семье мать и отца всегда на «вы» называла.
– Это правильно, не то что сегодняшняя молодежь. Никакого уважения к возрасту. Работать не умеют и учиться не хотят. И что он ответил?
– Просить костюм стал. Говорит, что тот, в котором его похоронили, истлел весь. И на свадьбу к внуку ему надеть нечего.
– Оно-то так. Пять лет скоро, как его похоронили.
– А мне жалко. Говорю, а я сам в чем пойду? – Старый рыбак замолчал, запустил пятерню в густую бороду.
– Ну и что, отдал? – нетерпеливо поинтересовался капитан.
– Не помню... проснулся.
– Да, бывает.
Дернулась, зазвенела на ветру натянутая леса, согнулось удилище. Рыбак бросился к удочке, принялся крутить катушку.
– Не меньше полутора метров будет, – азартно проговорил он, – глубоко заглотил, не сорвется.
И тут шхуна дернулась, судно повело вправо, хоть рулевой и не поворачивал штурвал. Старая сеть за кормой натянулась, затрещала.
– Стоп машина! – закричал капитан, боясь, что сейчас потеряет свою маскировку.
– Черт, сорвался тунец! – зло оскалил прокуренные зубы старый рыбак.
– Выбирайте сеть, только осторожно.
Двигатель чихнул и заработал на малых оборотах. Осторожно загудела электролебедка. Рыбаки в восемь рук подправляли сеть, наматывающуюся на стальной барабан.
– На живое не похоже, не дергается, – капитан щурил глаза на блестящую поверхность моря.
– А что тогда? Сеть-то уже латать придется, это точно, – еще одна дыра легла на вал, исчезла под очередным витком сети.
– Это я и сам вижу. Всякая дрянь теперь в море плавает. Прямо свалку какую-то устроили.
Лебедка заскрежетала.
– Осторожнее, черти, снова двигатель сожжете.
– Да его уже давно выбросить надо, – неосторожно сказал один из рыбаков, встретился взглядом с капитаном и замолчал.
Решать, что и когда менять на судне, было позволено лишь ему одному.
– Еще послужит, – зло ответил капитан шхуны, вглядываясь в воду, из которой медленно поднималась сеть.
Вода бурлила, переливалась за кормой, покрытые зеленью поплавки становились все ближе и ближе к судну. Рыбаки всей командой собрались на корме, осторожно строили догадки – что же попалось к ним в сети.
– Однажды на «Марии» старый «Фольксваген» выловили. Говорят, потом полиция установила, что он два года назад в Картахене пропал.
– Ерунда, не может этого быть. Повторяешь за дураками черт знает что. Морская вода из любой железяки за год порошок сделает.
– Да точно говорю. Было такое.
– Всякое случается. Мне брат рассказывал, как они однажды акулу выловили, а когда брюхо вспороли, то там автомобильный номер нашли, штатовский. Акулы, они вдоль берега ходят.
Споры утихли сами собой, когда из воды показалось что-то, напоминающее освобожденный от обшивки большой бытовой холодильник. Лебедка заскрежетала и остановилась. Капитан решил не рисковать и не испытывать электродвигатель на прочность.
– Черт знает что такое, – пробурчал старый рыбак, разглядывая находку.
Среди проводов, трубок, электронных плат переливалась морская вода, какие-то прорезиненные ошметки лопухами болтались рядом. Местами виднелись обгоревшие плитки.
– В прошлом году здесь флотские стрельбы проходили. Помните? Тогда еще неделю в море никого не выпускали, – капитан собственноручно зацепил находку багром и подтащил к борту. – Может, остатки учебной ракеты нам попались?
– Тогда лучше их сразу и выкинуть. Ничего не видели. Денег не дадут, а проверками замучают, – посоветовал наученный жизнью старый рыбак.
– Нет, на ракету не похоже. Заводи стрелу, выбросить назад в океан всегда успеем. Не дал бог тунца, может, чем другим наградил.
– А если это якорная мина, с учений осталась?
– Уже давно бы взорвалась, сразу, как мы ее сетью зацепили.
Ржавая сварная стрела подъемника зависла над странным аппаратом. Капитан багром умудрился подвести крюк с тросом и зацепить его за выступ, взбросил руку, показывая, чтобы включили подъемник. Агрегат размером с большой холодильник завис, раскачиваясь в воздухе. Точный поворот стрелы, и он опустился на палубу, вода растеклась по настилу вспененной лужей.
Капитан присел на корточки, протер блестящий каркас, на котором крепилось несколько электронных плат, залитых эпоксидной смолой.
– Сделано в Штатах, – резюмировал он, прочитав надпись, – электроника.
– Электроника теперь всюду, – бородач презрительно хмыкнул, – я в Картахену на прошлой неделе ездил, так возле кафедрального собора новый биотуалет поставили. Такой, что не сразу разберешься, где чего делать надо. Ни дырки нет, ни кнопки, чтобы воду спускать. А там, оказывается, все на электронике. Отлил, она сама все и делает, писсуар в стенку втягивается.
– Она, может, и делает. А нам что теперь с этой хреновиной делать? – все еще сомневался, не выкинуть ли находку за борт, капитан. – Недавно в воде плавает. Гринго чего-то выкинули. Они не дураки добром разбрасываться. Может, радиоактивное?
– От радиации стоять не будет, – тут же припомнил усвоенное в армии старый рыбак.
– А тебе надо, чтобы стояло? – капитан вытащил нож и ковырнул им одну из плат, блеснул золотистый припой, соскобленное тут же оказалось между зубами. – Мягкое, вроде золото. Да тут цветных металлов долларов на пятьсот, думаю, наберется.
Среди членов команды тут же прошелся одобрительный гул. Выбрасывать за борт пять сотен «гринов» уже никому не хотелось, пусть от находки и распространялась вредоносная радиация.
– Возвращаемся, – безапелляционно заявил капитан, – у меня в Картахене есть знакомый скупщик цветных металлов.
– Не обманет?
– Он настоящую цену даст. Главное, незаметно в порту выгрузиться.
– Куда пойдем, капитан? В Картахене слишком много любопытных.
– В Сан-Мигель. Там только танкеры и разгружаются. Зайдем в устье реки. Со стороны болота никого не принесет.
– Правильно. Станем у «стенки». Я свой грузовичок после заката подгоню, никто и не увидит. А до Картахены оттуда рукой подать, – пообещал старый рыбак.
Находку тут же прикрыли куском полуистлевшего брезента. Заработал двигатель, винт погнал за кормой воду, рулевой выворачивал штурвал. Рыболовецкая шхуна уверенно взяла курс к побережью. Перспектива заработать пять сотен заставила на время забыть о рыбалке.