Мы уселись, глядя на друг друга, птица оказалась между нами.
— Я — доктор Дэмис, — заговорил он. — Эдменд Дэмис. Преподаю в Беркли на искусствоведческом отделении.
— Каким образом вы познакомились с Кэмпионом?
— Я встретился с ним несколько лет назад в Чикаго. Я был доцентом университета, в котором он учился. Меня восхищала его манера рисовать, и я поддерживал с ним связь. Или, скорее, он поддерживал связь со мной.
Это сохраняло дистанцию между ним и Кэмпионом.
— Он хороший художник, это я слышал. А какой он человек?
— Не мне его судить. Он живет, как хочет. Я сам живу очень легко.
— Боюсь, я вас не понимаю.
— Я преподаю, чтобы заработать на жизнь, а рисую по выходным, когда у меня есть желание. Кэмпион живет ради своей работы, больше его ничего не интересует.
— Послушав вас, можно подумать, что вы завидуете ему.
— Почти завидую.
— Зависть может быть двоякой, доктор. Кстати, ваше второе имя Берк, да?
— Да.
— Знаете ли вы, что Кэмпион использовал часть вашего имени? Он называл себя Берком Дэмисом.
Доктор вспыхнул от негодования:
— Будь он неладен. Я хотел бы, чтобы он оставил меня и мои вещи в покое!
— А он пользовался и вашими вещами?
— Я имею в виду эту хижину. Уехав отсюда прошлой осенью он превратил ее в настоящий свинарник. Откровенно говоря, я сыт по горло и Брюсом, и его неаккуратностью, и его беспорядочной жизнью, и нечистоплотным отношением к другим людям.
— Вы, очевидно, имеете в виду его взаимоотношения с женщинами?
— Да, но не станем вдаваться в подробности. Я давно уже отказался от мысли что-то здесь изменить.
— Мне бы хотелось, чтобы вы рассказали об этом подробнее.
— Я предпочитаю остаться в стороне. Все эти воспоминания действуют мне на нервы. Вечно одно и то же. Он рассматривал всех женщин как свою законную добычу.
— Это драматическое слово, сразу вспоминаешь вашего ястреба.
Доктор кивнул, будто я сделал им обоим комплимент. Ястреб сидел неподвижно на руке хозяина. Я подумал, что Дэмис мог быть привязан в одинаковой мере и к ястребу, и к Кэмпиону, считая их обоих «вольными птицами».
— Наверное, нужно напомнить один прискорбный факт, — продолжал я. — Жена Кэмпиона была задушена два месяца назад. А сам Кэмпион разыскивается за убийство. Вам это известно, доктор Дэмис?
— Нет! Разумеется, нет. На прошлой неделе я прилетел из Италии и прямиком отправился сюда.
— Но ведь вы виделись с Кэмпионом?
— Откуда вы знаете?
— Назовите это интуицией. Если бы не виделись с ним, вы бы иначе говорили о нем. Так где вы с ним встречались?
— Сегодня утром, — ответил доктор, уставившись в пол, — он приехал ко мне. Точнее сказать, он прошел полпути пешком по берегу озера в ночное время. Вид у него был страшно измученный.
— Зачем он к вам явился?
— В поисках убежища, полагаю. Он признался, что попал в трудное положение, но не объяснил, какое именно, и даю слово, что он ни словом не обмолвился о своей жене. Он хотел остаться здесь со мной. Я посчитал это невозможным. Он всегда был просителем, а я дающим, если можно так выразиться. Да и к тому же я занят тренировкой ястреба.
Доктор погладил птицу.
— Когда он ушел?
— Около полудня. Я накормил его. Естественно, мне и в голову не приходило, что я приютил человека, скрывающегося от закона.
— Как он выбрался отсюда?
— Взял мою машину, — с несчастным видом пробормотал доктор.
— Силой?
— Нет, хотя он без труда бы со мной справился при необходимости. Он гораздо сильнее меня. Полагаю, вы совершенно правы; втайне я завидовал его жизни, его успехам у женщин…
— Теперь с этим покончено. Будьте добры, опишите машину.
— Это «шевроле» пятьдесят девятого года выпуска с откидным верхом, красного цвета. Калифорнийский номер Тэ-Ка-Ю тридцать семь девятьсот шестьдесят четыре.
Когда я все это записал, доктор добавил:
— Брюс дал слово, что я получу ее обратно в течение суток. Он же понимает, что я застряну здесь без машины.
— Вряд ли его это сильно встревожит. Не хотите ли, чтобы я сообщил полиции о краже вашей машины?
— Это не кража. Я добровольно отдал ее ему, хотя это очень глупо.
— Он не сказал, зачем ему машина и куда он поедет?
— Нет. — Поколебавшись, доктор продолжил: — Если хорошенько подумать, он косвенно дал мне понять, куда намерен отправиться. Сначала он предложил оставить мою машину в Беркли в гараже. Определенно это говорит о том, что он направится туда.
— Он был один?
— Да.
— Он ничего не говорил о девушке, с которой связан?
— Нет, ни о ком Брюс не упоминал… Он вообще почти не разговаривал. Кто она такая?
— Она — высокая блондинка по имени Харриет Блэквелл.
— Нет, не слыхал. С ней что-то случилось?
— Есть предположение, что она в озере.
Дэмис был потрясен. Его чувства тут же передались птице. Ястреб расправил крылья. Дэмис успокоил его и только после этого заговорил:
— Не можете же вы предположить, что ее утопил Брюс?
— Что-то в этом роде. Когда он явился сегодня утром, были ли признаки того, что он с кем-то боролся? К примеру, царапины на лице?
— Да, лицо у него было исцарапано. Да и одежда в ужасном состоянии.
— Мокрая?
— Похоже, что была мокрой, но высохла на нем. И вообще он наверняка провел жуткую ночь.
— Впереди его ждут еще более жуткие ночи, — добавил я. — Знаете, на тот случай, если он снова заявится сюда, мы хотим оставить здесь человека. Вы не против?
— Я буду только рад. Не подумайте, что я трус, но…
Он только развел руками.
— Сомнительно, чтобы Брюс вернулся, — поспешил я его успокоить. — Именно по этой причине я хотел бы узнать ваше мнение, где нам следует его искать. А также я хочу выяснить ваш адрес в Беркли на тот случай, если Кэмпион станет действовать по своему первоначальному плану.
— Может, обойдемся без этого адреса? Вместе со мной живет мама, и я не хочу ее беспокоить без необходимости. Я уверен, что ей не угрожает опасность.
— Знает ли она его?
— Поверхностно. Пару лет назад мы его приглашали к обеду. Маме он совсем не понравился. Он жил с какой-то сомнительной девицей в черных чулках в Сосалито. До этого он обитал в Кармеле, в Санта Барбаре, Сан-Диего, Лос-Анджелесе и, возможно, в ряде других городов. Так что я затрудняюсь сказать, где начинать поиски. Разве что… — Немного подумав, Дэмис добавил: — Если только он не поехал к своей сестре.
— У него есть сестра?
— Да, но сомнительно, чтобы он направился к ней. Она принадлежит к весьма чванливым жителям Пинесулы, он мне говорил. Они не ладили с ним.
— Где она там живет и как ее зовут?
— Мне нужно найти ее адрес. Эту женщину я никогда не видел. Адрес оказался у меня потому, что Кэмпион использовал его в качестве почтового ящика, когда разъезжал по всей стране.
Не снимая с руки ястреба, Дэмис прошел к столу в углу комнаты, выдвинул ящик и извлек оттуда потрепанную записную книжку. Я стоял рядом с ним, когда он перелистывал страницы в поисках буквы «К».
Имя Брюса Кэмпиона было написано на странице первым. Над ним было нацарапано с десяток названий городов, которые упомянул Дэмис. Все они были зачеркнуты, кроме адреса в Менло Парк: миссис Тор Юргенсон, Скулхаус Роуд 401.
Я записал адрес.
— Я всегда считал нас хорошими друзьями, — произнес Дэмис. Его глаза были прикованы к ястребу, может быть, он искал у него поддержку. — Но постепенно осознал, что наши взаимоотношения носили вполне определенный характер. Брюс давал о себе знать только тогда, когда ему что-то было нужно: деньги, рекомендация или же он чем-то намеревался воспользоваться, что принадлежало мне. Я сыт по горло этим человеком. Надеюсь, что никогда больше его не увижу.
Я промолчал. Он обратился к ястребу:
— Ты голоден, Анджело?
Я оставил доктора беседовать с птицей и поехал с Фон в Стейт Дайн. Мы поели не слишком вкусно в одном из игорных клубов. Толстый пьяница в белой шляпе осторожно балансировал на высоком табурете у стойки. Его глаза поочередно оглядывали всех девушек, чаще всего останавливаясь на Фон.