— Как щедро!
— Да уж куда щедрее. — Ее губы тронула улыбка. — Он все уже рассчитал. Ну, и в этот последний вечер я, пожалуй, крепко наступила ему на ногу. Он совсем скис. — В ее улыбке промелькнула жестокость.
— Так где, вы сказали, он пил?
— Я ничего не говорила. Но вообще-то пил он у меня. Сама я не пью, но держу бутылку для друзей.
— Каких, кроме Бродмена?
— Ну, для девочек из больницы. А про него я не говорила, что он был моим другом.
— Как же так? Он ведь подарил вам платиновые часы.
Она выпрямилась, напряженно вытянув шею, словно я накинул ей на шею петлю и открыл люк у нее под ногами.
— Никаких часов он мне не дарил!
— Если не он, то кто?
— Никто. Если вы воображаете, будто я принимаю от мужчин дорогие подарки…
— Часы нашли сегодня у вас дома.
Она закусила нижнюю губу. В окне над ее головой я видел башенку с курантами на здании суда. Солнце уже скрылось за ней. Тень башенки легла на окно, как осязаемый сгусток тьмы. Где-то в железном чреве здания гремели кастрюли и сковородки. Стрелки на циферблате показывали половину шестого.
— Часы мне подарил не Гектор Бродмен, — сказала она. — Я не знала, что они краденые. Когда молодой человек дарит девушке часы или кольцо, как-то не думаешь, что они могут быть крадеными.
— С вами поступили подло и грязно, — сказал я. — На вашем месте я бы постарался расквитаться с тем, кто это сделал.
Она кивнула, прикрыв рот ладонью, внимательно глядя на меня.
— Вы не расскажете мне все, Элла? Скоро ужин, и меня попросят отсюда. А если вы отложите на завтра или послезавтра, может быть уже поздно.
— Поздно? — переспросила она из-за ладони.
— Для вас — поздно. Сейчас у вас есть шанс помочь полиции найти убийцу Бродмена. И я настоятельно рекомендую вам воспользоваться им. Если вы этого не сделаете, а его поймают, ваше положение очень затруднится.
— А как он… Бродмена?
— Размозжил ему голову. И вы будете сидеть здесь и молчать, а он тем временем ускользнет?
Элла провела рукой по собственной голове. Образ, возникший в ее сознании, был настолько ярким, что она взъерошила свои темные волосы и не пригладила их.
— Я понимаю, вы не хотите, чтобы это случилось и с вами. Но как насчет других людей? В конце-то концов вы — медицинская сестра, и, держу пари, чертовски хорошая.
— Льстить мне незачем, мистер Гуннарсон. Я и так скажу вам, кто мне дал кольцо и часы.
— Гэс Донато?
На это имя она никак не отреагировала.
— Нет. Его зовут Ларри Гейнс.
— Человек из Сан-Франциско?
— Он служит спасателем в клубе «Предгорья». Никакого человека из Сан-Франциско не было.
Это признание обошлось ей дороже всех остальных. Она поникла и надолго замолчала. А я с готовностью воспользовался паузой, чтобы закурить сигарету и собраться с мыслями. Защитнику вести допрос — тяжелая работа даже при самых благоприятных обстоятельствах. И хуже всего не в суде, а с глазу на глаз, когда приходится вбивать клиентам в глотку их собственную ложь, пока они ею не подавятся.
Элла устала лгать. И рассказала мне короткую, но отнюдь не простую историю своих отношений с Ларри Гейнсом.
Познакомилась она с ним через Бродмена. Во второй раз, когда они встретились вечером, он повез ее к Ларри Гейнсу. Видимо, он чувствовал, что не слишком способен составить ей компанию в одиночку. Ларри оказался совсем другим — настолько, что она недоумевала, как между ним и Бродменом могли завязаться дружеские отношения. Он был красив, воспитан и старше ее лишь на три-четыре года. Жил он в каньоне за городской чертой. Это было замечательно — сидеть между двумя мужчинами в маленьком домике Ларри, пить кофе по-турецки, который сварил Ларри, слушать пластинки на его проигрывателе. И, сравнивая их, она про себя решила, что Гектор Бродмен ей не подходит.
Во второй вечер, который они провели втроем, в ней пробудилась сладкая надежда, что, может быть, Ларри… Он всячески показывал, что она ему нравится! Например, они серьезно заговорили о жизни, и он очень интересовался ее мнением. А Бродмен сидел в углу с бутылкой.
В тот же вечер она порвала знакомство с Бродменом. И вообще, она не терпит пьяниц. Ларри выждал четыре дня — самые длинные четыре дня в ее жизни — и позвонил ей. Она испытала такую радость и благодарность, что позволила соблазнить себя. Она берегла свое девичество, но он был таким ласковым, таким бережным!
И после он совсем не изменился к ней, как заведено у мужчин, а оставался все таким же нежным и звонил чуть не каждый вечер. Он сказал, что хотел бы жениться на ней, но может предложить ей так мало! Они оба понимали, что человек с его умом и характером рано или поздно пробьется. Но для этого требовалось время или счастливое стечение обстоятельств. А пока того, что он получал в клубе, включая и чаевые, еле-еле хватало ему одному. Богачи, члены «Предгорий», все скряги, говорил он. Чтобы отодрать от их ладони пять центов, нужны клещи.