Я спросил усталого дежурного, где сержант Леонард. Он мрачно воззрился на меня, словно я помешал его медитации.
— Уехал по делам.
— Куда?
— В Лос-Анджелес.
— По каким делам?
Он еще раз уставился на меня. Возможно, он пытался идентифицировать меня по системе Бертильона[25].
Он сам был из эпохи Бертильона.
— Сержант уехал по поводу убийства Симпсона? — спросил я.
Он извлек изо рта зубочистку и стал изучать ее, словно это было вещественное доказательство.
— Мы не обсуждаем наши дела с гражданами, — наконец сообщил он. — Вы из газеты?
— Я частный детектив. Работаю с Леонардом по этому делу.
— Доложу сержанту, когда он вернется, — невозмутимо отозвался он. — Ваша фамилия?
— Ш. Холмс. — Вставив зубочистку обратно, он быстро стал писать в блокноте. Я сказал: — Ш. означает Шерлок.
Он перестал писать. Устройство, исполнявшее обязанности мозга, получило невнятный сигнал: над ним вроде издеваются.
— Как вы назвали имя?
— Шерлок.
— Это шутка? Ха-ха.
Я начал сначала:
— Меня зовут Лью Арчер, и Леонард захочет со мной переговорить. Когда примерно он должен вернуться?
— Когда появится в участке.
— Большое спасибо.
— Не за что. — Он порвал листок блокнота, на котором писал, и клочья полетели на разделявший нас барьер.
— Не могли бы вы дать мне его домашний адрес?
— Мог бы. Но вы же Гениальный Сыщик. Вот и угадайте.
Арчер Остряк. Арчер Сыщик. Я забрал свое чувство юмора и побрел с ним под ручку по коридору. У справочного бюро не было никого, но к столу был привязан толстый телефонный справочник. Уэсли Леонард жил на Уолнат-стрит. Старик, поливавший возле участка хризантемы, сказал, что это в нескольких кварталах отсюда. Арчер Ищейка.
Вполне буржуазная улица. Оштукатуренные дома, построенные еще в двадцатые годы. Газон перед домом Леонарда был хоть куда. Дверь открыла полная женщина, ухоженная не столь тщательно, как газон.
Розовые бигуди придавали ей свирепый вид. Не успел я и рта открыть, как она сказала, что Уэсли нет, а она занята — готовит ужин.
— А когда он вернется?
— Обычно возвращается к ужину. Уэсли обожает горячий ужин.
— Когда это бывает?
— Часов в шесть. Мы рано ужинаем. Что-нибудь передать?
— Я Лью Арчер, тот, который привозил Вики Симпсон. Она у вас?
— Нет, здесь она провела одну ночь. Уэсли — добрый самаритянин. Вы не друг миссис Симпсон?
— Нет.
— Я не хочу злословить. У нее хватает неприятностей. Но немолодой женщине трудно, когда в доме появляется молодая. Молодая женщина с большими неприятностями. Это мешает семейной жизни. — Она провела рукой по бигуди, словно на них и держался ее брак. — Вы же знаете, что такое мужчины.
— Насчет Уэсли не могу ничего сказать.
— Уэсли тоже не каменный. Как и все мужчины. — Она глядела на меня, готовая разочароваться во мне в любую минуту. — Полночи она проревела у него на плече. Потом он грел ей молоко. В четыре утра поджаривал ей сандвич. Мне он ни разу не сделал сандвича за десять лет. Потом она проснулась в полдень, я подала ей ленч, тактично намекнув, что ей неплохо бы переехать в отель. Теперь Уэсли говорит, что я жестокосердая. Но я просто хотела обезопасить нашу семейную жизнь.
— Откуда у нее деньги?
— Ее босс переслал телеграфом аванс, да и ребята из участка скинулись. Миссис Симпсон неплохо устроилась.
— Где она сейчас?
— Отель «Валенсия» на Мейн-стрит.
Отелю было лет тридцать — сорок, трехэтажный кирпичный куб, который когда-то был белым. Через большую витрину с улицы были видны старые люди в старых шляпах. Когда я вошел в вестибюль, старички как по команде повернулись в мою сторону. Было так тихо, что я слышал скрип стульев, а может, и их шей. За конторкой портье никого не было. Я нажал на кнопку звонка. Не работает. Тогда один из стариков поднялся со стула, прошаркал в заднюю комнату и вскоре вышел оттуда без шляпы, но в коричневом парике, который он все никак не мог приладить. Парик был явно великоват.
— Слушаю вас, сэр.
— Миссис Симпсон у себя?
Он обернулся и стал изучать ячейки с ключами. Затылок у него был розовый, как у цыпленка.
— Да, сэр. Она у себя.
— Передайте ей, что с ней хотят поговорить.
— В ее номере нет телефона. Вообще-то я могу сходить и передать ей лично, — сказал он без энтузиазма.
— Ладно, я сам схожу. В каком она номере?
25
Альфонс Бертильон (1853-1914) — разработал систему установления личности преступника, основанную на антропометрии, словесном портрете и др.