— Понимаю, что мне предстоит еще покататься. Ну что ж, съезжу погляжу.
— Теперь насчет Блекуэлла. Что делать, если он появится?
— Не появится. Но если вдруг возникнет, держите под наблюдением.
— Мне было бы проще действовать, если бы я знал, что происходит, — сказал Арни не без обиды в голосе.
— Блекуэлл подозревается в двух уже известных нам убийствах и, возможно, еще в двух других. К первым двум относятся убийства Долли Стоун и Ральфа Симпсона. Он, похоже, вооружен и опасен.
Изобел Блекуэлл стукнула меня кулаком по спине и крикнула:
— Нет!
— Ты в порядке, Лью? — Голос Арни сделался заботливым, даже ласковым. — Ты не пьянствовал ночь напролет?
— Я трезв, как судья, даже трезвее, чем большинство судей. В течение дня ты получишь официальное подтверждение всему тому, что от меня услышал.
Я повесил трубку, прежде чем он успел задать мне вопросы, на которые я не готов был ответить. Изобел смотрела на меня так, словно я все придумал, но, рассказав о своих фантазиях Арни, вдохнул в них жизнь. Утро безжалостно освещало ее лицо.
— Нашли машину мужа?
— Нет, Гарриет. Я еду в Малибу, взглянуть на «бьюик».
— Значит, она жива?
— Это может значить все что угодно.
— Вы подозреваете Марка в убийстве?
— Я бы оставил свои подозрения при себе. Я еще заеду. Если до этого появится ваш муж, не говорите о сегодняшней ночи.
— Он имеет право знать...
— Не от вас, миссис Блекуэлл. Невозможно предсказать, как он отреагирует.
— Марк не причинит мне вреда. — В ее словах были вопросительные нотки, рука поднялась к горлу. Голова Изобел в ошейнике из пальцев качалась из стороны в сторону.
Глава 28
Сквозь промозглый рассвет я мчался в Малибу. Полосатый катафалк все еще стоял на шоссе над Зумой. На сей раз его вид не вызвал у меня никаких чувств.
Дежурный службы дорожного патрулирования, заканчивавший ночную смену, читал книгу в бумажной обложке и не был рад моим вопросам. «Бьюик» Гарриет стоял в полицейском гараже, и на него можно будет взглянуть после восьми, когда гараж откроется, сообщил он.
— Когда его нашли?
— Вчера вечером. До того, как я заступил на дежурство.
— Вы дежурите с двенадцати ночи?
— Именно. — Его взгляд то и дело падал в книгу. Это был толстый, неопрятный толстяк.
— А где его нашли?
Он порылся в бумагах.
— На дороге, ведущей к главному шоссе, в шести милях к северу отсюда. Женщина из закусочной сказала, что видела машину, которая стояла там весь день. Якобы собиралась заявить об этом после закрытия закусочной.
— Что за закусочная?
— Там подают креветки. Если ехать на север, то справа по шоссе. Там увидите вывеску.
Он снова углубился в книгу. На обложке был всадник, он скакал на закат, полыхавший, как взрыв атомной бомбы.
Я проехал через разбросанный по побережью городок и взял курс на север к закусочной. Это была та самая закусочная, где я пил кофе в самом начале расследования. «Бьюик» Гарриет был найден в нескольких сотнях ярдов от дома Блекуэлла.
Я свернул с шоссе налево, спустился вниз, поставил машину на стоянке у белой перекладины, рядом с черным «кадиллаком». Был прилив, и море сверкало и переливалось, как голубая ртуть. Далеко-далеко видны были пеликаны, крошечные на фоне огромного неба.
На рулевой колонке «кадиллака» я прочитал фамилию Блекуэлла. По деревянному настилу я прошел к его дому. Я чутко фиксировал малейшие звуки: мои собственные шаги, удары волн о берег, еле слышный крик чайки, подбиравшей остатки трапезы пеликанов. Затем все затихло, заглушенное моим стуком в дверь дома полковника.
В конце концов я достал ключ и открыл дверь сам. В большой комнате ничего не изменилось, если не считать того, что было сделано с картиной Кэмпиона. Кто-то изрезал ее так, что лучи солнца проходили сквозь нее, как разряды молнии среди темных туч.
Я подошел к лестнице и, глядя вниз, крикнул:
— Блекуэлл! Вы здесь?
Тишина.
Я позвал Гарриет. Ответом мне было гулкое эхо. Я почувствовал себя неумелым медиумом, тщетно пытавшимся вызвать духов прошлого. Я неохотно спустился по лестнице и с еще большей неохотой прошел через большую спальню в ванную. Кажется, я сначала почуял запах крови и только потом увидел кровь.
Я включил свет в ванной. В раковине лежало полотенце, насквозь пропитанное кровью. Я приподнял его за край и бросил обратно в раковину. Пятна засохшей крови были на покрытом линолеумом полу. Стараясь не угодить в них, я прошел в малую спальню. Замок на двери был сорван.