— Вы шутите! — говорили они. — Женщина в клетке с уссурийскими тиграми?! Не может быть!
Чтобы развеять сомнения недоверчивых покупателей, в Кострому специальным рейсом отправили оператора, который заснял репетицию и выступление Назаровой. Увидев отснятые кадры, французы пришли в восторг и купили картину «Укротительница тигров» для показа в своей стране.
Цирковой конвейер
Главное управление передало аттракцион Назаровой цирковому конвейеру — своеобразной системе проката цирковых номеров по городам страны. Выступления Маргариты в Костроме вызвали настоящий триумф, но они закончились.
За короткое время аттракцион «Дрессированные тигры» побывал сначала в Киеве, затем в Воронеже, Минске, Горьком и, наконец, в Москве и всюду пользовался огромным успехом.
Пурш к этому моменту был окончательно приручен Маргаритой и постоянно выказывал ей свое расположение. Наверное, она напоминала ему первую хозяйку, Ольгу Буциниекс, и он отдал ей свое тигриное сердце.
Конечно, совсем удержаться от озорных проделок он не мог. Свою цирковую карьеру в Киеве Пурш начал с того, что устроил побег.
Еще во время съемок «Опасных троп» сотрудник Ленинградского зоопарка, доставивший Пурша на киностудию, предупредил, что этого тигра нельзя сажать в клетку с незакрепленными подъемными дверцами. Пурш умел их открывать и в первый же месяц пребывания в зоопарке едва не сбежал. К счастью, его удалось вернуть в клетку без происшествий.
Крупные хищники очень наблюдательны. И если на воле это помогает им выбрать подходящую жертву, то в неволе — искать способ вырваться на свободу. Стоит в клетке тигра появиться малейшей неисправности — он наверняка воспользуется этим. У Пурша же наблюдательность была особенно развита благодаря неизменному любопытству и стремлению понять действия окружающих людей, что и приводило порой к весьма неожиданным результатам.
В Киевском цирке работал парень по имени Боря. В его обязанности входило ухаживать за животными. Однажды Боря чистил клетки, в том числе и клетку Пурша. Звери отдыхали после третьего представления. Пурш лежал в переходной клетке и дремал, положив голову на лапы. Дело было вечером, Боря тоже устал и, должно быть, поэтому, выйдя из клетки, опустил дверцу, а замок навесить забыл.
Потом Боря выдвинул внутренний шибер и несколько минут стоял, ожидая, когда Пурш перейдет в первую клетку. Но тигр даже не открыл глаз. Так что Боря, прождав еще некоторое время, пошел выбрасывать старые опилки.
А Пурш, разумеется, вовсе не спал и отлично видел все Борины действия. От него не укрылось, что служитель, закрыв дверь, не погремел на ней, против обыкновения, никакой железкой — ни засовом, ни замком. И поскольку с дверью было что-то не так, Пурш решил ее проверить.
Едва Боря вышел, Пурш встал, перешел в смежную клетку, добрался до двери, подцепил ее снизу лапой, и — вот так штука! — дверь легко поднялась. Пурш поднял ее повыше, поддел головой, потом спиной, сделал два шага вперед и оказался на свободе. Сзади громко стукнула опустившаяся дверь.
Павильон, где находились клетки с тиграми, имел два выхода. Из правого доносились соблазнительные запахи — пахло лошадьми. Любой другой тигр непременно бросился бы туда за легкой добычей. Но, к счастью для лошадей, у Пурша были другие планы. Его больше интересовала вторая, левая дверь, через которую входили и уходили все служители и дрессировщики. Что, если пойти туда и попытаться отыскать хозяйку?
Но сперва Пурш решил исследовать деревянную штуковину, на которой для тигров рубили мясо. Он обнюхал колоду — запах мяса был, но очень слабый, куда сильнее пахло чем-то другим, резким, горьковато-острым: колода была густо присыпана солью. На всякий случай Пурш тронул колоду лапой, толкнул — колода сдвинулась с места. Толкнул сильнее — колода с грохотом упала на пол. Ахилл, Рада и Байкалочка с интересом следили за своим собратом. Напоследок Пурш решил поточить когти о колоду, но это оказалось неудобно.
И тут в коридоре раздались шаги — возвращался Боря. Пурш мгновенно лег и прижался к полу, инстинктивно разместившись так, чтобы упавшая колода заслоняла его со стороны двери.
Боря не сразу понял, что случилось. Он сделал несколько шагов и увидел, что колода валяется посреди павильона. Глянул на тигров — клетка Пурша была пуста. Оцепенев, Боря вновь посмотрел на колоду. Пурш понял, что его заметили, и встал.
Хотя Боря и перепугался, головы он от страха не потерял. Он слышал о миролюбии Пурша, но проверять правдивость слухов не собирался. В трех шагах от него была дверь Пуршевой клетки, которую он неосмотрительно оставил незапертой. Выставив вперед железный бачок для опилок, Боря медленно-медленно двинулся к двери. Сделал шаг. Затем второй. Пурш заинтересованно поводил хвостом, а его сородичи с рычанием метались вдоль решетки, будто подзуживая. Третий шаг. Боря осторожно взялся за решетку двери, а потом, стремительно швырнув в тигра бачок, резко поднял ее, вскочил внутрь и опустил за собой!
Один легкий прыжок — и Пурш оказался возле двери. Боря с ужасом вспомнил, что тигр может войти следом — так же, как и вышел. С проворством, какое сделало бы честь и тигру, Боря перескочил в соседнюю клетку и задвинул за собой шибер. Теперь он был в безопасности.
Но Пурш не собирался осаждать клетку со служителем — у него были дела поважней. Постояв у двери и полюбовавшись на Борю в клетке, он ушел через левый выход. Боря прислонился к стене и опустился на опилки. Он знал, что сейчас в конюшне, кроме него, никого нет, и кричать бесполезно. Оставалось только ждать. Из соседней клетки на него поглядывала Рада. Поглядывала, как ему казалось, со злорадным любопытством.
Пурш прошел по длинному полутемному коридору. Увидел перед собой лестницу и уже двинулся было к ней, но тут в нос ему ударил дивный запах, заставивший буквально замереть на месте. Запах доносился из приоткрытой двери слева от лестницы. Пурш подошел, принюхался как следует и понял, что внутри находится только один человек. Тогда он лапой открыл дверь пошире и вошел.
Это была цирковая столовая. Молоденькая буфетчица Клава в ужасе прижалась к стене за стойкой, на которой размещались стаканы с различными напитками, самовар и блюдо горячих сосисок. Именно от сосисок шел такой вкусный запах.
Пурш приблизился к стойке, встал на нее передними лапами и обнюхал сосиски. Штучки незнакомые, но явно съедобные. Запах острый, слегка напоминает свинину. Тронул усами — на ощупь мягкие и влажные. Он подцепил одну шершавым языком, проглотил. Хуже, чем мясо, но все равно вкусно. Эх, еще одну! И вторую. И третью. Десятую… тридцатую… тридцать первую… Все.
А затем Клава увидела, что взгляд желтых тигриных глаз устремлен прямо на нее. В тиграх Клава совсем не разбиралась. Для нее ничего не значило, что глаза зверя смотрят спокойно, не темнеют и не щурятся, что кончик его хвоста не дергается, а уши не прижимаются к голове. Она видела и понимала только одно: сосисками он не наелся, а значит…
А между тем у Пурша и в мыслях не было ничего подобного. Ему ни разу в жизни не приходило в голову, что человека можно рассматривать как что-то съедобное. Он всего лишь хотел познакомиться с Клавой поближе. А вдруг она угостит его еще чем-нибудь? Или просто поиграет с ним? И не долго думая, Пурш вскочил на буфетную стойку.
Неизвестно, чем бы все закончилось, но стойка не выдержала веса тигриной туши и рухнула. Испугавшись, Пурш в два прыжка вылетел из столовой.
А Клава упала в обморок.