— Прощайте, товарищи, тянет он меня к себе в пасть!
Оказавшись на уровне борта, Мотя вдруг видит прямо перед собой не тигриную пасть, а раскрасневшееся лицо Марианны. Именно теперь, когда опасность позади, он от изумления срывается вниз.
Маришка кидает ему спасательный круг.
— Мотенька! Мотенька! Держись, пожалуйста! — умоляет девушка.
Барахтаясь в воде, Мотя надевает на себя спасательный круг.
Капитан кричит со своей карусели:
— Марианна! Тут еще один лежит. Я не могу спуститься с мостика.
Марианна пинает ногой развалившегося у мостика тигра.
— Чего ты тут разлегся? Как дам сейчас!..
— Почему они тебя не трогают? — обалдело спрашивает капитан.
— А я откуда знаю? Сама ничего не понимаю… — Девушка снова тормошит тигра: — Слышишь, ты, красноносый! Не боюсь я вас больше ни чуточки. Марш домой!
Недовольно урча, тигр отходит от мостика.
Еще два тигра и один лев загнаны в клетки. Марианна старательно задвигает засовы.
— Марианна! — кричит ей с мостика капитан. — Беги скорей, отдай якорь!
— Кому? — удивленно спрашивает девушка.
Капитан только рукой махнул.
— Есть отдать якорь! — орет осмелевший теперь боцман.
Отперев свою клетку, он бежит на полубак к якорному устройству.
Сидоренко все еще сидит верхом на лапе якоря. Загремела цепь — якорь пошел в воду. Этой беды матрос не ждал.
Он с кошачьей быстротой и проворством лезет вверх по якорной цепи. Цепь летит в воду все быстрее и быстрее, и все быстрее мчится по ней вверх матрос. У него даже нет времени закричать.
Больше он карабкаться не в силах. Обхватывая цепь ногами и руками, Сидоренко покорно опускается в воду. Цепь останавливается в тот момент, когда над водой торчит только голова матроса. Кончилась вся цепь, как говорят моряки, «вытравилась до жвако-галса».
Глаза Сидоренко выпучены, рот открыт.
— Вот это точность… — произносит он с удивлением.
А Марианна уже заталкивает в клетку последнего тигра.
Щеки ее пылают, глаза блестят.
— Давай, давай! Зверюга!
Заперев клетку, она в изнеможении прислоняется к прутьям.
Перед клетками толпится вся команда.
— Один, два, три… — считает хозяйственный боцман, тыча пальцем в клетки с притихшими зверями.
— Как? Все на местах?
— Вроде все, — отвечает боцман.
Капитан заметил, что Марианна стоит с закрытыми глазами, опустив руки и тяжело дыша.
— Что с тобой, Маришенька? — испуганно спрашивает Василий Васильевич.
— Дядя… — произносит Марианна с трудом. — Все-таки и я на что-то пригодилась… Правда?
И вдруг, качнувшись, она падает.
Подоспевший Олег Петрович подхватывает ее на руки.
— Это ничего… Это от волнения… — успокаивает он капитана.
Осторожно ступая, старпом несет девушку в ее каюту.
— Одиннадцать… Двенадцать! — заканчивает считать боцман. — Все.
— Извиняюсь, — доносится из последней клетки. — Вы меня присчитали. — Это напомнил о себе Шулейкин.
Боцман свирепеет.
— А ты будешь у меня до самой Одессы сидеть! Аферист!
Кныш разглядывает так называемого «укротителя». Мокрый, взъерошенный, весь в соломе, Шулейкин сам похож на дикого зверя.
— Что же, и сдавать его будешь за льва? — скрашивает Кныш у боцмана. — В этой клетке лев сидел. Где он есть?
— Лев?! Лев в медпункте! — доносится крик.
— Вот дела! — говорит Филиппыч. — И Маришки как на грех нету…
Перед медпунктом собрались моряки, вооруженные веревками и огнетушителями.
Дверь медпункта подперта колом. Изнутри несутся непонятные звуки.
Капитан с ракетницей в руках командует:
— Раз, два, три — открывай!
Моряки вышибают кол, распахивают дверь и отскакивают в стороны. Однако все меры предосторожности оказались излишними.
Лев крепко спит посреди медпункта. От его могучего храпа дверь то закрывается, то приоткрывается. Перед носом зверя лежит этикетка от коробочки с люминалом.
— Снотворного наелся! — догадывается Филиппыч. — И окосел, бедолага.
— Тш! Тише! Разбудишь на нашу голову! — шипит Кныш.
— Готовь трос! — командует капитан вполголоса и кладет ракетницу в карман.
С мачты спускается шимпанзе. Оглядев пустую палубу, обезьяна идет на звук голосов.
Она видит, как тащат из медпункта опутанного тросами льва. Похрапывая, тот возлежит на руках моряков. Мотя несет только львиный хвост, положив его на плечо. То и дело слышится:
— Тсс!.. Тсс!
Все делают друг другу знаки молчать.
Позади процессии вышагивает шимпанзе. На него никто не обращает внимания — все заняты делом. Пользуясь этим, шимпанзе вытягивает из кармана Василия Васильевича ракетницу.