Профессор МакГонагалл ввела стайку настороженных первокурсников в Большой зал. Гомон, царивший в помещении, почти прекратился, и все ученики, сидящие за столами, устремили свои взгляды на новичков, задравших головы и с восхищением уставившихся на зачарованный потолок-небо.
Луна, низко опустив голову, с интересом рассматривала пол. Пол был красивый, мраморный, весь исчерченный тонкими капиллярами тёмных трещинок. Луне казалось, что в этих трещинах она видит небывалых существ, невероятные сцены сражений, улыбку Ровены Рэйвэнкло и насмешливо приподнятую бровь Салазара Слизерина. Трещины складывались в смех Пенелопы Пуффендуй и весёлый взгляд Годрика Гриффиндора.
Луна смотрела на пол, и, когда одна из картин особенно заинтересовала её - это был момент ссоры гордого Слизерина со своими друзьями, - села на корточки, осторожно водя пальчиком по контуру щеки Салазара.
- Ненормальная, - услышала она откуда-то сзади.
Повернув голову, Луна удивлённо посмотрела на надменного первокурсника.
Интересно, а она, сидящая на полу, действительно выглядела… как там… ненормальной?
- Полоумная, - с издёвкой повторил мальчик, щуря глаза. Не дождавшись какой-либо реакции на свои слова, ребёнок отвернулся от сидящей на корточках Лавгуд.
Луна вновь сосредоточилась на изображении Салазара и нахмурила светлые брови.
Слизерин выглядел несчастным.
Её распределили на факультет “умников”.
Она всегда могла найти башню Рэйвэнкло по узорам на стенах или потолке, и это не раз спасало её. Никто не хотел иметь дела с “ненормальной”, даже если она была всего лишь маленькой девочкой, не знающей, в какой коридор свернуть, чтобы очутиться в собственной спальне.
Ей было не с кем разговаривать, ведь её однокурсники с явным пренебрежением относились к ней. Луна, какой бы странной её не считали, любила говорить, любила обсуждать что-то, любила слушать истории. Когда она была дома, то папа всегда рассказывал ей сказки на ночь, а кентавры специально выходили из их леса, чтобы обсудить волю звёзд с малышкой. В Хогвартсе Луне пришлось говорить с умершими и не-живыми: портретами, призраками, полтергейстом, статуями и доспехами. Ничего удивительного, что её и правда стали считать “ненормальной”.
Не то, чтобы её это действительно волновало.
Но с людьми она всё ещё пыталась поговорить. Одним вечером она сидела в гостиной Рэйвэнкло и пыталась разговорить старосту, увлечённо читающую древний даже на вид свиток.
- Отстань, - отмахнулась староста на очередную попытку Луны что-то спросить, - я с полоумными не разговариваю.
Тогда Луна задумалась. С полоумными. Выходит, она - полоумная, и поэтому с ней не говорят. А значит, чтобы с ней заговорили, нужно найти пропажу.
Поиски она начала в тот же вечер, для начала перерыв все сундуки и тумбочки в спальне. Её соседки возмущались таким поведением, но Луна говорила, что потеряла очень важную вещь. На шипение “полоумная” девочка кивала с умным видом и бормотала что-то вроде “вот именно”. После своей спальни она переворошила спальни всех учеников Рэйвэнкло, и разозлённые вороны в красках расписывали всё то, что они о ней думают. Луна и тут кивала с немного отрешённой улыбкой.
Гостиная после её набега была похожа на распотрошенное гнездо птицы, и это как нельзя лучше соответствовало её факультету. Не найдя пропажи, девочка выскользнула из гостиной и вежливо спросила птицу-охранника, не видела ли она кое-что очень важное для Луны. Удивлённая каменная птица покачала своей головой, и, неловко переступая с лапы на лапу, на всякий случай спрятала голову под крыло.
Расспросы портретов, статуй и сияющих доспехов тоже не увенчались успехом: некоторые качали своими головами, другие - с непонятной горечью смотрели на неё, третьи и вовсе открыто насмехались. Розинда Гриффиндор, которую все почему-то называли Полной Дамой, предложила Луне поискать то, что она потеряла, у Гриффиндорцев. Благородные ало-золотые, выслушав просьбу девочки, некоторое время недоуменно смотрели на неё, но потом живо предложили свою помощь в поисках. Луна их так же вежливо поблагодарила и попросила заодно поискать пропажу в их спальнях. Грифы не отказали.
Когда Луна встретила домовика, убирающегося в пустынном коридоре, то тотчас спросила, не видел ли он то, что она потеряла. После некоторых раздумий и выкручивания ушей домовик сказал, что он и его друзья осмотрят такие места замка, о которых волшебники не знают, но в которых вполне могла притаиться пропажа.
К тому моменту, как колокольный звон возвестил об отбое, замок был исследован почти полностью. Отважные Гриффиндорцы и добродушные Хаффлпаффцы осмотрели башни и множество пустых классов, привидения, портреты и домовики исследовали неизвестные закоулки замка, Луна тщательнейшим образом изучила большой зал и территорию перед замком. Встреченные около хижины Хагрида кентавры сказали, что то, что девочка ищет, не находится в их владениях, а гораздо ближе к ней самой, и Луна горячо поблагодарила волшебных существ за такую информацию: признаться, она всё же немного опасалась мрачного Запретного леса, хотя и слышала непрекращающиеся песни птиц из его глубин.
Как бы там ни было, но потерянного никто не нашёл. А ещё оставался неизученным небольшой участок подземелий.
Немного поколебавшись возле лестницы, ведущей в подземелья, Луна глубоко вздохнула, и, усевшись на перила, съехала вниз. Такой спуск был веселее и быстрее.
Через полчаса, полностью вымазавшись в паутине и пыли, Луна досадливо извлекала из своих светлых волос запутавшегося в них маленького летучего мышонка. Животное было на удивление тихим и почти ласково ластилось к её рукам. Наверное, это было обусловлено тем, что этот коридор не был освещен, и мышка чувствовала себя спокойно в темноте.
- Мисс Лавгуд, - послышался вкрадчивый голос у Луны за спиной, но девочка не отвлеклась от своего занятия, - разрешите поинтересоваться, что вы делаете в подземельях после отбоя?
Луна, наконец, выпутав мышонка из волос, развернулась и со здоровым скептицизмом посмотрела на возвышавшегося над ней мужчину. Преподаватель зельеварения Северус Снейп был одет во всё чёрное и почти сливался с темнотой вокруг.
- Я ищу, - просто ответила она, отпуская летучую мышь на волю.
На мгновение ей показалось, что на лице профессора проступило удивление.
- И что же? - не изменившимся голосом спросил он.
- Пропажу, конечно, - Луна недовольно фыркнула. Это ведь элементарно!
Снейп некоторое время молчал, изучая её. Луна отстранённо заметила, что глаза у профессора вовсе не тёмные, а красивого орехового цвета, и отствет Люмоса на конце его волшебной палочки зажигал маленькие золотые звёздочки на его радужке.
- Что же вы потеряли? - он неспешно подошёл к ней поближе.
- Свой ум, профессор, - с готовностью отрапортовала девочка, отряхивая мантию от пушистых комьев свалявшейся пыли. Кажется, эльфы брезгуют уборкой подземелий.
- Прошу прощения?
- Ум, - повторила Луна, будто бы объясняя прописную истину, вроде того, что морщерогие кизляки очень не любят капусту. - Ну, понимаете, со мной никто не хочет общаться. Все говорят, что это потому, что я полоумная. Вот я и задумалась: а куда могла пропасть вторая половина моего ума? Ведь дома я была целоумной, это я знаю точно, папа всегда ставил мне на прикроватную тумбочу свежие цветы - а мозгошмыги не любят цветы. Так что получается, что ум, точнее, половину, я потеряла где-то в замке. Вот и ищу, - она беспомощно развела руками, - всё уже осмотрела, только до подземелий не успела дойти. А исследовать непременно надо, вдруг мой ум найдёт кто-то другой?
По лицу профессора нельзя было что-либо сказать, но Луне почему-то показалось, что он едва сдерживает улыбку.
- Десять штрафных очков Рэйвэнкло за эту чушь. Ничего глупее я не слышал в своей жизни, мисс Лавгуд, можете собой гордиться. Вероятно, вы просто не поняли своих однокурсников. Ум - это отличительная черта всех учеников Рэйвэнкло, если вы не знали. И если кто-то называет вас полоумной, то это значит лишь то, что этот человек сам глуп, точно пробка от дешёвого вина, если не знает такой элементарной вещи.