Возвращаясь к вопросу о численности половецкой орды, следует вспомнить 7 тыс. воинов хана Селука, пришедших на Черниговщину в 1128 г. С учетом того, что часть воинов все же оставалась в вежах, можно думать, что и орда Селука достигала того же «среднего» размера – 40 тыс. человек. Правда, были в степях и менее крупные группировки, например, орда Башкорда, в которую входили всего 20 тыс. человек. Еще меньше была орда (возможно, курень) хана Тоглия, о которой летопись упоминает в связи с событиями 1172 г. Размеры всей группы равнялись 7 тыс., а воинов они выставили 1200, т.е. и здесь примерно соблюдалась пропорция 1:5.
Несмотря на несомненное существование в степях самых различных по величине и политической значимости подразделений, представляется весьма вероятным, что размеры орд колебались от 20 до 40 тыс., причем преобладали 40-тысячные орды. Вместе с окружающими вежи стадами это были весьма представительные объединения, и недаром Аммиан Марцеллин писал о том, что гуннские становища напоминают ему города на колесах. Всего в восточноевропейских степях кочевало, как мы видели в предыдущей главе, в первой половине XII в. не менее 12-15 орд, а это значит, что общее количество населения равнялось примерно 500-600 тыс. человек. Если учесть, что в среднем малая семья в пять человек, чтобы вести кочевое хозяйство, должна была иметь стадо, соответствующее по поголовью 25 лошадям (1 лошадь = 5 голов рогатого скота + 6 овец), то можно представить себе размеры передвигавшихся по степям соединенных кочевий-веж. Следует помнить также о существовании степных богачей, имевших во владении стада, состоявшие из 10 тыс. коней и 100 тыс. голов овец (Ибн Фадлан, с. 126; Тизенгаузен, 1884, с. 286).
Несмотря на природные богатства, южнорусские степи фактически могли обеспечить относительно небольшое количество скотоводов-кочевников. Требовались новые земли и постоянная забота о добыче новых средств к существованию. Тем более что вновь, как два столетия назад, в Приуралье у шары-кипчаков (половцев) наметилась к середине XII в. тенденция к демографическому подъему. Донецкая орда начала активно расселяться на запад, и этот процесс продолжался и во второй половине XII в. «Донцы», судя по распространению каменных статуй, заняли уже правый берег Днепра вплоть до Ингульца и крымские степи. Интересно, что на Ингульце (Ивле, как называет его летописец) стояли «сторожи половецкие» – в 1193 г. в походе русские полки прежде всего столкнулись с ними, а потом уже пошли к Днепру – вежам и стадам. Ивля, видимо, была тогда пограничной западной рекой половецких (шары-кипчакских) кочевий.
Очень увеличилась численно нижнедонская группировка половцев, продвинувшаяся на восток по степям до среднего течения Дона. То же случилось и с предкавказской ордой, распространившейся не только в прикаспийских степях современной Калмыкии, но и в Дагестане (в грузинской летописи упоминаются «дербентские кипчаки»). Отдельная группа половцев занимала берега Нижней Волги. Там уже в первой половине XII в. восточные авторы помещали город Саксин. Ал-Гарнати побывал там дважды – в 1131-м и 1153 гг. Он писал, что основное население Саксина – гузы, а кроме них, там живут хазары, болгары и сувары (Федоров-Давыдов, 1969). При этом гузы и болгары управляются разными эмирами. Этнический состав города позволяет нам предполагать, что Саксин возник на руинах хазарской столицы Итиль. Как городки на Донце, как Белая Вежа, Саксин превратился в ремесленный степной городок, вокруг которого раскидывали свои кочевья кипчаки-половцы. Сохранились сведения, что в конце XII в. город часто грабили отдельные кипчакские отряды. Тем не менее он продолжал существовать вплоть до монгольского нашествия и даже дал области вокруг себя свое имя. Его получили также и кочующие там половцы. Русский летописец именует их отдельно от половцев: «саксины» и «половцы» фигурируют в летописи в рассказе о нашествии монголов. Очевидно, это вполне оправданное деление, поскольку на Нижней Волге население было всегда перемешано. Недаром Рашид-ад-Дин уже в XIV в. называет кипчакские степи Поволжья «Дешт-и-Хазар», т.е. хазарские степи. Население Хазарского каганата продолжало жить вместе с новыми завоевателями. Вероятно, именно из-за смешанности населения здесь, на Нижней Волге, кипчаки не ставили святилищ с каменными статуями: обычай «заглох» в чуждой этнической среде.