-И кому это нужно?
-В первую очередь — мне.
-Всех не спасти, Кира, — с жаром произнес Тайлер.- Не нужно жертвовать собой каждую ночь и возвращаться побитой собакой. Разве что… ты причиняешь себе страдания, пытаясь так искупить свою вину за что-то? Иного объяснения я не нахожу. Ты чувствуешь себя в чем-то виноватой?
-Если только в том, что сама стала нежитью, — горько усмехнулась я.
-Неужели нельзя все это бросить и сбежать? — после паузы спросил Тайлер.- Забыть, как страшный сон?
-Такие сны не забываются. Да и совет меня не отпустит. Всегда найдутся те, кому моя свобода невыгодна.
-Те трое у мастерской, — запнувшись, он прерывисто выдохнул и продолжил с более желчной интонацией: — Они тоже «работа»? Может быть, твои коллеги?
-Нет, — я скривилась, не открывая глаз.- Они приходили меня остановить. Видишь ли, я не всегда была такой.
Тайлер понес меня к кровати, но так и не положил. Он сел, удерживая меня на коленях, как маленького ребенка, а я пригрелась у него на плече.
-Прости, — понизив голос, вдруг сказал он.
Я открыла глаза и отодвинулась, чтобы видеть его лицо.
-За что?
Он очень внимательно посмотрел на меня и поджал губы.
-Не мне судить тебя, — едва слышно прозвучал его голос.- Каждый из нас несет какое-то бремя и не делится им ни с кем. То, что выпало на твою долю, нельзя примерить на себе или дать совет, как справиться. А я пытаюсь, как будто мое мнение что-то изменит.
Я коснулась его щеки ладонью, провела кончиками пальцев по скуле и зарылась ими в коротких мягких волосах.
-Нет, не изменит, Тайлер. К сожалению.
С минуту мы смотрели друг на друга. Он ощупывал взглядом мое лицо, будто хотел запомнить каждую мельчайшую деталь. А я искала в его глазах что-то, что могло оттолкнуть — любая мимолетная мысль, промелькнувшая эмоция, выражающая его истинное отношение ко мне. К тому, что он видит перед собой. В глубине души я надеялась отпугнуть его.
Надеялась, что он уйдет и больше не вернется. Отчаянно нуждаясь в присутствии и понимании Тайлера, хотела прогнать его. Так логично и так по-женски! Отдаленно догадываясь, что он не так прост, как кажется, хранит какую-то тайну и не торопится открываться передо мной, я тихонько радовалась. Ведь могла подержать его за руку, согреться в объятиях и просто дотронуться. Душа изголодалась по обыкновенным прикосновениям, ощущениям близкого и надежного, уютного тепла, которое может дать лишь любимый человек. Я не была уверена, что влюблена в Тайлера, но сердце ему верило и трепетало, а в животе порхали крыльями бабочки от одного только взгляда. Он смотрел на меня с нежностью и едва уловимой тенью боли. Но у меня в голове не укладывалось — почему? Либо я действительно была ему дорога, либо чего-то не понимала. И продолжала копаться в себе, ища и находя причины, по которым не заслуживала, чтобы на меня так глядели.
Тайлер опустил меня на кровать. По выражению его лица было заметно, насколько он против. Как объяснить ему, что я устала от бинтов и швов? Что плевать хотела на грязь и сочащуюся кровь? Все, что мне было нужно — отдых, крепкий и продолжительный сон. Но он не стал настаивать, и я все-таки оказалась в постели под ворохом теплых одеял. На тумбе появился пластиковый стаканчик, заботливо принесенный Адамом. Теперь уже Тайлер знал, какое лекарство в нем на самом деле, но я не сумела пересилить себя и открыто при нем пить кровь. Маленькая глупая ложь для моего успокоения. Засыпая, я не знала, остался ли Адам в квартире или ушел к себе. Помнила лишь лицо Тайлера, расположившегося на диване. Глаза заволокло большими серыми пятнами, и сон засосал меня в темноту.
========== Глава 29 ==========
Впервые за долгое время мне ничего не приснилось. Эта мысль вытолкнула сознание из темноты, но не разбудила до конца. Я пребывала на той границе сна и пробуждения, когда уже вроде не спишь, но и просыпаться еще не хочется. Тело было словно налито свинцом, горло саднило. Мысль о горле заставила меня открыть глаза и судорожно сглотнуть.
За плотно задвинутыми шторами стрекотали цикады, и царила теплая летняя ночь. В спальне было темно и тихо. Я не хотела шевелиться и лежала, глядя в потолок. Вскоре пришло ощущение присутствия кого-то постороннего в комнате. Ровное глубокое дыхание, размеренный пульс, аромат кожи. И я перевернулась набок, чтобы осмотреться. На диване сидел Тайлер с закрытыми глазами, подложив руку под голову. Когда я зашевелилась, он приоткрыл один глаз и моргнул им.
-Сколько я проспала? — заговорить получилось со второй попытки. Во рту пересохло, и жутко хотелось пить.
Он открыл второй глаз и нахмурился.
-Сутки.
-И все это время ты находился здесь?
-Должен же кто-то охранять твой покой, пока ты не в состоянии пистолет в руках держать, — в его голосе искрилась ирония.
Я поджала обиженно губы.
-Очень смешно, — и, откинув одеяло, спустила ноги на пол.
Тайлер резко выпрямился, намереваясь подняться с дивана.
-Что ты собралась делать? — на этот раз его голос прозвучал встревоженно и изумленно.
-Мне нужно в душ, — сказала я, вставая с кровати. В теле еще сохранялась тяжесть, но боль прошла. Под ребрами не тянуло, нога тоже ощущала себя вполне здоровой. Неудобства доставляли пластырь на плече, стягивающий кожу, и бинты, потемневшие от засохшей крови. Я снова чувствовала себя живой и невредимой. Крепкий сон творит чудеса! Ну, и кровь, конечно.
-Ты с ума сошла! — воскликнул Тайлер и вскочил на ноги. Я уставилась на него, нахмурив брови. Тайлер двинулся ко мне, выставив вперед руки. То ли собирался ловить в случае падения, то ли показывал, что не хочет причинить вреда.- Швы разойдутся. Ты была серьезно ранена, тело спасибо за это не скажет.
Я хмыкнула.
-Ты плохо меня знаешь. И мое тело тоже, — и спокойным шагом, даже не прихрамывая, направилась в ванную комнату.
Тайлер открыл рот, закрыл и, всплеснув руками, хрипло рассмеялся.
Воду в душе я сделала настолько горячей, которую только могла вынести. И встала под колючие капли. Сначала вода лилась чистая и прозрачная, вскоре окрасилась в красный. Я стояла и смотрела, как в сток убегают алые ручейки. У меня в спальне сидел Тайлер, провел в квартире весь день, и черт его знает, что мог увидеть. За что я переживала больше — за запасы донорской крови в холодильнике или за фото в рамке пятилетней давности? Он видел меня раненной и пьющей кровь, так какая уже разница?! Пора бы успокоиться, но страшно было впускать его в свою жизнь. Я не готова. Пока что.
Выключив воду, я вытерлась полотенцем насухо и завернулась в черный длинный шелковый халат с запахом. Расчесывая мокрые волосы, подошла к зеркалу и увидела свое отражение. Кожа на плече была гладкой, без следов от укуса. За сутки рана затянулась, разве не чудо? На бедре остался небольшой розовый шрам, но и он вскоре исчезнет. Под ребрами белели тонкие полоски от швов. В черном халате кожа моя казалась бледной, почти прозрачной, а длинные черные волосы сливались с чернотой халата. Но глаза приобрели естественный цвет, ничего в зрачках не полыхало. Неужели я переживаю из-за того, в каком виде предстану перед Тайлером? От одной только мысли об этом у меня щеки вспыхнули. Нет, с этим пора завязывать.
Распахнув дверь ванной, я увидела Тайлера. Он стоял у стены напротив, скрестив руки на груди, и смотрел на меня в упор напряженным взглядом. На лице застыло задумчивое выражение. Он боялся, что я навернусь в ванной и снова пострадаю, а он, как истинный рыцарь, подоспеет и убережет неуклюжую и упрямую принцессу. Наверно, это должно быть приятно, но у меня вызвало тревогу. Зачем он меня оберегает? Да-да, помню: я нужна ему! Так он сказал.
Я моргнула и опустила голову, делая вид, что оправляю халат. Ярко-голубая футболка без рукавов подчеркивала его золотистый загар и контрастировала с черными джинсами. Пряжка на черном ремне была темно-синей. Вид крепкого, спортивного тела Тайлера вызывал невыносимое желание прильнуть к нему, но я гнала эти мысли прочь. И его надо бы гнать, пока сила воли осталась.