Ноги подкосились, но кандалы не дали упасть. Глаза распахнулись широко, и картина, что горела перед взором, покрылась трещинами. Еще один удар силы Джозефа, и все исчезло. Сначала время тянулось, как в замедленной съемке, не получалось сосредоточиться на том, что вижу. Но когда мне это удалось, снова в зале мерцали свечи, и слышно было, как расплавленный воск капает на пол. Не текла ручьями кровь, не доносились звуки борьбы. Джеймс стоял на прежнем месте, Тайлер тоже, а Алекс держал Адама за горло. Иллюзия, все это была лишь иллюзия. Он обдурил меня! Я думала, что щиты помешали ему пробиться в голову, но он всегда был там. Чертов ублюдок! И как я не догадалась раньше? Ведь замечала натяжение нитей силы, связывающей нас. Чувствовала его ненавязчивое присутствие, но не воспринимала всерьез. А Алекс наблюдал за мной с безопасного расстояния, изучал, как подопытного кролика. Ему не требовалось захватывать мой разум глазами, а только нащупать эти нити и дернуть, как за поводья. Все годы я оставалась его послушной марионеткой, не осознавая этого.
Я с трудом, прерывисто вздохнула, потом еще раз и гораздо увереннее. И подняла глаза на Алекса. Ожидая от него любого проявления силы, незримого удара, напряглась. Но ничего не произошло. Заметив, что что-то изменилось, он оскалил клыки и подался вперед. И в этот миг Адам лягнул его ногой в колено. Алекс попятился, шипя. Адам замахнулся автоматом, целясь прикладом ему в живот, но конвоиры схватили его за руки, выбили оружие.
-То-то мне никогда не нравилась твоя смазливая рожа, — процедил он, сверля глазами спину Алекса.
Дампир неторопливо развернулся к нему, шлейф его силы расплескался по полу черным туманом.
-Мы с тобой еще не закончили, — голос прозвучал гулко и бесцветно, но в нем улавливалась нотка раздражения.
Яростно дернув руками, я подалась вперед, натягивая цепи.
-Ты не тронешь его. Никому из них не навредишь, иначе окажешься на моем месте. Ты же хочешь суда, Алекс?
Алекс поднял глаза, полные силы. Его мощь заколотилась о мои щиты, но отскочила, не сумев пробиться. То ли гнев помог справиться с ним, то ли воля Джозефа уберегла меня. В тот миг это было совершенно не важно.
-Суд состоится, — твердо произнес он.
-Если прольется хотя бы капля крови — моя или моих друзей, совет не примет твои аргументы.
-Знаю! — плюнул Алекс, обходя кругом Адама и дампиров, удерживающих его.- Никто не прольет кровь — пока что. Но согласись, ты поверила? Муки на твоем лице доставили мне истинное удовольствие.
-Тебе не обвести меня вокруг пальца.
-Я пять лет назад это сделал, — процедил он, выходя из-за спин своих шестерок. И развел руками, осклабившись.- Произнеси обличительную речь, Кира! Скажи, что я злобный ублюдок, втершийся в доверие и заставивший верить, будто я тебя спас. Если бы не я, ты лежала бы в сырой земле.
-Мне что, отблагодарить тебя полагается?
-Стоило бы. Лесли был предан мне и не смог пойти против прямого приказа. Он не пытался с тобой покончить, пока я ему не позволил.
Холодно усмехнувшись, я качнула головой.
-Он предлагал мне убить тебя в обмен на жизнь. Велика преданность!
Глаза Алекса вспыхнули, по лицу пробежала гримаса ненависти… и боли. Он шагнул вперед, взмахнул рукой, словно рассекая ею воздух. И меня придавило к стене так, что кости затрещали. Придушенный вскрик вырвался из горла. Алекс резко развернулся, черный туман взвился вслед за ним, как невесомый плащ. Плечи его напряглись, руки взметнулись вверх, голова запрокинулась. И он издал вопль, полный страданий и злобы.
Тени беспокойными призраками заметались по залу. Сказала бы я, что тоже испытала истинное удовольствие наблюдать его муки, да не успела. Боковым зрением уловила какое-то движение и медленно повернула голову.
Мари-Бэлль стояла у пьедестала, окутанная белым сиянием. Когда я увидела ее, меня захлестнуло волной холода, от которой закололо в пальцах. Кожа вампирши стала еще бледнее, прозрачнее, глаза вспыхнули глубоким ледяным светом. Она что-то задумала, но я слишком поздно это осознала.
Мари-Бэлль плыла, не касаясь ногами пола, платье развивалось на ней. Вытянув руки вперед, она скрючила пальцы и бросилась белым мутным пятном на Джеймса. Но в последний момент остановилась и взяла его лицо в ладони.
-Когда ты умрешь, я заберу твоих мальчиков себе, — с этими словами она бросила взгляд через плечо. И я его поймала.
Ее глаза пылали алым огнем, и когда я смотрела в них, он обжигал. Заморгав, я уставилась ей в шею, чтобы снова не дать себя околдовать. Мари-Бэлль рассмеялась — звонко, весело, искристо. Джеймс дернулся, пытаясь сбросить ее руки. Смех вампирши рассыпался, пальцы сдавили подбородок Эдисона. По его багровеющему лицу было видно, что это больно. Подавшись вперед, она шепнула:
-Строптивый, значит? Ты сладко пахнешь, дорогуша. За это я сломаю тебя первым. Страсть, как люблю сладости!
Джеймс глядел на нее с каменным лицом. Мари-Бэлль склонила голову набок, что-то читая в его глазах. Когда она недоуменно обернулась, улыбка на ее губах растаяла. Жар, расплескавшийся от вампирши, раздул огонь в канделябрах. Причудливые тени заплясали на стенах.
-Ты привела в наш дом полицию! Понимаешь, что это значит, полукровка?
Я нахмурилась.
-Что если ты его тронешь или захватишь глазами, то тебе светит смертная казнь? Славная же меня компания ждет. Я прям воспрянула духом.
Она снова поглядела на Джеймса. Злость уже исчезла с ее лица, только около глаз еще что-то сжималось. Взгляд, которым Эдисон наградил Мари-Бэлль, оттолкнул ее почти физически. Она отпустила его и сжала кулаки.
-Еще раз прикоснешься ко мне, и я отстрелю тебе руку, — бесцветным голосом пригрозил Джеймс. Мари-Бэлль стояла перед ним, и мощь ее заполняла зал, ползла по коже, заставляя покрываться мурашками. Джеймс не ощутил, меня же била дрожь. Люди редко чувствуют силу нежити.
-Если сможешь, — процедила она и, развернувшись на каблуках, грациозно двинулась к Тайлеру.
Сопровождаемая взглядом Джеймса, острым, как кинжал, обошла парня, руки ее белыми змеями заскользили по его плечам. Я шевельнулась, но тут же заставила себя медленно выдохнуть сквозь зубы и не двигаться. Тайлер скосил глаза, наблюдая за вампиршей. Она обошла его, намеренно прижимаясь всем телом, задевая кружевами платья. Когда Мари-Бэлль встала перед ним, ее лицо вновь было прекрасным. Губы краснее свежей крови подались вперед, сложенные для поцелуя. Тайлер не дрогнул, глядя на нее сверху вниз.
-Ты будешь жемчужиной моей коллекции. Я научу тебя всему, что знаю сама, и перед нами откроются новые возможности….
-Оставь его, Мари-Бэлль, — ровным спокойным голосом сказал Алекс, но вампирша будто ошпаренная отстранилась от Тайлера. И перевела глаза без белков на дампира. Ее сила заметалась по залу.
-Хватит мне указывать!
Он вышел вперед, остановился перед Мари-Бэлль и глянул на меня.
-Начни с Киры. Вероятно, аромат ее крови приманит Антонио?! Чем черт не шутит.
Она повернула голову, закусив губу, языки пламени свечей отразились в ее глазах без белков, как в алых зеркалах. А в следующее мгновение появилась передо мной. Я не заметила, как это произошло, и не успела испугаться. Мари-Бэлль придвинулась так близко, что ее лицо расплылось перед глазами. Потянуло металлическим запахом крови, смешавшимся с ароматом дорогих духов. Под этим букетом улавливался… гнев, приправленный едва сдерживаемым ликованием. Ей не терпелось вгрызться мне в глотку, попробовать на вкус и высосать жизнь, капля за каплей. Она тысячу раз представляла себе, как убивает ненавистную полукровку, смаковала в фантазиях каждую деталь. Я видела в глазах Мари-Бэлль отражения ее черных мыслей, чувствовала ее жажду. Она окатила меня горячим ветром, подняв волоски на теле. От ощущения перехватило дыхание. Будь у нее времени чуть больше, она бы меня терзала, пока сердце не перестанет биться. А зрители…. Ей бы понравилось лакать мою кровь на публике. Последняя мысль заставила меня устало поморщиться.