По левую руку от Антонио плыла Стефания. Одета она была в белое платье, спадающее складками сияющей материи, белые кружевные перчатки закрывали руки почти до плеч. Седые желтоватые волосы были убраны под наголовный обруч из серебра и драгоценностей. Никто из вампиров не старался сойти за человека. Их объединённая мощь двигалась вместе с ними невидимым, но ощутимым ореолом. У меня перехватило дыхание и задёргались мелкие мышцы рук и плеч. Шайка дампиров Алекса не излучала ничего подобного, но обладала численным превосходством и… нашим оружием, заряженным серебряными пулями. Чертовски страшно становилось от одной лишь мысли о том, что у вампиров в арсенале нет ничего, кроме магии. Когда дело доходит до стрельбы, магия обычно бессильна. А ведь я за них сегодня болела всей душой.
Когда двери за Советом захлопнулись, Райан отделился от толпы и остался стоять неподалеку от Джозефа, у постамента с креслами. Я изо всех сил старалась на него не пялиться, но удавалось с переменным успехом. Райан — единственный из вампиров, кто выглядел живым и оделся неброско: в тёмно-серые джинсы, белую футболку и зелёно-серую рубашку навыпуск, расстёгнутую на верхние пуговицы. Он был по-прежнему красив, но холоден и внушал необъяснимый трепет. Не в силах отделаться от странного чувства, я подняла глаза и поймала его прямой, ничего не выражающий взгляд. В груди что-то оборвалось и рухнуло в пятки. Не хотела я, чтобы он сейчас был здесь и видел меня. Не хотела предстать в столь унизительном виде. Но если Райана и тронуло то, что я подвешена к стене, то он никак этого не выказал. Он оглядел зал с безразличным видом, держа руки опущенными вдоль тела, расслабленными. При этом от него исходила такая угроза, что я ощущала её покалыванием на коже даже на расстоянии. Снова посмотрел на меня — движение одних лишь глаз. В их небесной синеве пронеслась мысль, которую не удалось понять. Я отвернулась — слишком резко, в висках забились молоточки. Боль притупила стыд, смыла приятное волнение, и снова заныли раны.
-Какого черта, Алекс? — голос Антонио полоснул в воздухе жаром. Глава Совета остановился, и вампиры, сопровождавшие его, замерли на месте, точно разноликие тени. Он изумленно обернулся и поочередно осмотрел моих друзей, а потом упёрся тяжёлым взглядом в Алекса.- Что за спектакль?
-Мы ждали вас, Антонио, чтобы провести заседание и вынести приговор, — ровным, тщательно контролируемым голосом объявил Алекс.
Антонио нахмурился.
-О чём ты говоришь? Какой приговор?
Его взгляд метнулся к моему лицу и потемнел. Я встретила его, не моргнув и не отвернувшись. Лишь чуть плотнее прижалась спиной к стене. Жар бил в затылке пудовым молотом боли. Кровь больше не шла, но на меня наваливалась усталость, разливалась по всему телу мелкой дрожью. Взоры всех присутствующих обратились к вампирам Совета, только у меня было стойкое ощущение, будто я стою на авансцене в лучах софитов. Не время думать о дискомфорте, но хотелось хоть ненадолго оказаться вне общего внимания.
-Киру разоблачили в связи со смертным, — с ноткой горечи произнес Алекс.- Мне очень жаль.
Стюарт хмыкнул, я закатила глаза. Мари-Бэлль рассмеялась, и голос ее был сладок — не описать. Как запрещенное лакомство, пропитанное ядом. Антонио медленно повернул голову и уставился на вампиршу, словно только что заметил её.
-Она что забыла здесь? — он говорил спокойно, но с лёгким оттенком раздражения в голосе. Глянул вниз, на гулей, обернувшихся вокруг её ног, и резко выдохнул.- И эта мерзость?!
Мари-Бэлль изогнула губы в оскале и потрепала одного из них за щёку. Алекс прошёлся по залу, заложив руки за спину.
-Кира заявилась в склеп с армией смертных. Нам пришлось их задержать, — сухо произнес он и остановился, бросил на меня беглый взгляд через плечо.
Что-то мелькнуло в его глазах, словно движение через деревья лесной опушки. Я зажмурилась, отворачиваясь, и вдруг поняла, что не помню, как долго глядела в них. В сознании замелькали неясные образы, голоса в зале доносились с задержкой. Картинка растекалась перед глазами, будто кто-то мазнул по ней влажной кистью. Я тряхнула головой и ахнула от звенящей боли, чем позабавила этого самодовольного ублюдка.
Демонстрация власти надо мной производила впечатление, но я не планировала сдаваться без боя. Даже если Алексу под силу подмять мое сознание, и это не последний козырь у него в рукаве. Я что-нибудь придумаю. Обязательно придумаю. Осталось только избавиться от кандалов.
Антонио обернулся к моим друзьям и посмотрел на дампиров, обступивших их со всех сторон. Я попыталась сосчитать врагов — семеро, еще двое присоединились, когда не стало Элизабет. Плюс те, что облепили Джозефа. Итого одиннадцать, четверо из них вооружены. Мари-Бэлль и её скользкие зверьки, Алекс…. А сколько нас? Трое людей и семеро вампиров. Если Антонио не вытащит из шляпы жирного и зубастого кролика, то у нас мало шансов выйти отсюда живыми.
-Они всего лишь люди, Алекс. К чему столь жёсткие меры? Или ты боялся, что не справишься? — старейшина развернулся к Мари-Бэлль.- Отзови своих тварей немедленно!
-С чего бы мне это делать? — чётко произнесла она, откусывая каждый слог.
-Ты не используешь их против людей — против кого бы то ни было. Только посмей, и это будет последнее, что ты сделаешь в своей жизни!
-Тебе стоило бы поторопиться и пожаловать на заседание чуть раньше, Антонио, — промурлыкала Мари-Бэлль и прижала голову гуля к подолу своего платья. Он потёрся окровавленной мордой, таращась мёртвыми глазами на старейшину.
Краски ушли с лица Антонио, в глазах вспыхнул далёкий холодный свет. Ему хватило секунды, чтобы понять, к чему она клонила. Заметив брызги крови на стене рядом со мной, чёрную пыль, рассеянную по полу, он развернулся к вампирше. Его сила поползла по залу холодным огнём.
-Испытываешь ли ты боль, когда твои создания издыхают? — голосом, лишенным эмоций, спросил Антонио.
Мари-Бэлль нахмурила изящные бровки. Её рука, гладившая голову гуля, сжалась в кулак. Зубастая тварь запрокинула уродливую морду, испуганно глядя на хозяйку.
-Если ты думаешь, что…- зашипела она, но он не дослушал.
-Грегори? — чуть слышно произнес он, не отводя взгляда от вампирши.- И не говори потом, что не знаешь правил, Мари-Бэлль.
Вампир вышел вперед, сила вспыхнула в его глазах дальним отблеском огня. Скользкие твари сгрудились перед хозяйкой, шипя и скребя когтями по каменному полу. Игра света и теней сделала их похожими на ожившие восковые фигуры. Грегори остановился, неотрывно глядя на них. Дуновение ветра, и твари заскулили, забились, прижимаясь к ногам Мари-Бэлль. На бледной коже расцветали порезы, сочилась густая тёмная, почти чёрная кровь. Гули выли и визжали, раздирая подол платья вампирши. Двое попытались уползти, но сила Грегори раздавила их, буквально — будто сверху уронили невидимую каменную плиту. Кровь и ошмётки плоти расплескались по полу, по кружевному платью Мари-Бэлль.
-Нет! — закричала она, впиваясь ногтями в собственное лицо.- Ты ответишь за это!
Я вздрогнула и задержала дыхание — в воздухе повис приторный запах тления и застарелой крови.
— Алекс? Сделай что-нибудь! — голос Мари-Бэлль перешёл в визг.
Он мельком глянул на неё, потом на гулей, и на скулах у него заиграли желваки. Дампиры, что обступили Тайлера, уставились на мастера ждущими глазами. Он коротко мотнул головой. Не собирался Алекс спасать гулей, это могло порушить его планы. Если дампиры отвлекутся на помощь Мари-Бэлль, у Антонио появится преимущество. Нет, он не мог так рисковать. Я беззвучно усмехнулась, отвела глаза и наткнулась на Тайлера.
Моргнула и вдруг поняла, что он выглядит как-то иначе. Лицо утончилось, глаза поблекли, пустой, рассеянный взгляд устремлён мимо Алекса, мимо гулей и всей кровавой сцены. Но на руках у него вздулись вены, жилка на шее колотилась неистово быстро. Мучительная внутренняя борьба, но с чем? На его лице не отразилось ни страха, ни боли, ни ужаса.